Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать - [35]

– Все эти личности… – проговорил брезгливо, после чего резко повторил: – Это правда, Лорейн?

– А разве ты не знал, что пресса – это истина в последней инстанции? – раздраженно сказала я и поднялась.

Все равно теперь уже не до завтрака. Лучше отправлюсь в «Ле Кристаль», допрошу его хозяина.

– Могу я спросить, куда ты собралась? – явно не удовлетворившись моим ответом, но решив не развивать щекотливую тему, хмуро спросил Грейсток.

Оглядел меня с ног до головы, задержавшись взглядом на маленькой лавандового цвета шляпке, венчавшей прическу, после чего пополз дальше – по наряду простого кроя в тон головному убору. Платье было без всяких турнюров и сложной отделки, неброское и удобное.

– Я не обязана отчитываться перед тобой за каждый свой шаг. Достаточно и того, что за мной по пятам ходят твои люди.

– К Родману собралась, – догадался Грейсток. Допив кофе, тоже поднялся, заставив меня внутренне напрячься.

Пусть только попробует сказать, чтобы сидела дома. Тогда я за себя уже точно не ручаюсь. Как пить дать сорвусь и все тут к хордам собачьим разнесу!

Но вместо этого услышала другое:

– Поехали вместе. Вдвоем его расспросим. С Одли и Кэрроллом встретимся уже в городе.

– А как же твои любимые гренки?

Грейсток бросил взгляд на потерявшую презентабельный вид газету.

– После пятой страницы есть как-то расхотелось.

– А я ведь предупреждала.

Его светлость помог мне забраться в ландо, хотя если бы мне предоставили выбор, я бы лучше вложила свою руку в лапу огнедышащего дракона или какого-нибудь саблезубого тигра. Рядом с одним из них (да хоть с двумя сразу), уверена, чувствовала бы себя куда более расслабленно и безопасно.

До города ехали молча. Грейсток, правда, пытался вернуться к обсуждению мистера Экбота и ему подобных, но я сразу пресекла эти порывы докопаться до истины, заявив:

– Мое прошлое тебя не касается. Настоящее и будущее, кстати, тоже.

– С последним не соглашусь, – мрачно заметил колдун.

– Можешь не соглашаться, сколько твоей душе будет угодно. Для меня это ничего не меняет.

Откинувшись на спинку сиденья, Кристофер прикрыл глаза.

– Наверное, Создатель послал мне тебя для тренировки терпения.

– Или просто так изощренно наказывает меня за что-то.

Почувствовала на себе укол взгляда, но поворачиваться не стала. Сосредоточилась на деревенских пейзажах, а потом, когда въехали в город со стороны доков, стала «любоваться» фабричными трубами, выраставшими на фоне неба, обложенного седыми тучами. Неужели наконец-то пойдет дождь?

Мистер Родман был на месте – торчал у себя в кабинете, в котором обычно принимал наиболее финансово выгодных клиентов. При виде нас глаза толстопуза засияли от счастья. Наверное, решил, что мы явились выбирать себе брачные кольца.

Как будто татуировки на левой ладони мне было мало.

Сейчас ее скрывала ажурная митенка. С ними я не собиралась расставаться и в помещении. Жду не дождусь осени, когда можно будет носить более плотные перчатки. Потому что кружево мало что прятало.

– Ваша светлость и… ваша светлость, – в поклоне приветствовал нас ювелир. – Чем обязан такой чести?

– Мы пришли за…

Но Грейсток меня перебил:

– За ответами, мистер Родман. Садитесь, – предложил заметно сникшему ювелиру устраиваться в его же собственном кресле. – Нам надо с вами поговорить.

Ненавижу эту его привычку назначать себя главным в любых ситуациях.

– Я хочу знать все о бриллианте, который несколько недель назад купила у вас моя жена.

Последнее слово прозвучало особенно громко (или, может, мне так показалось), и меня передернуло.

Мистер Родман послушно кивнул, потянул за ворот рубашки, словно ему воздуха не хватало, и… начал нас разочаровывать. В том смысле, что, как сказал бы какой-нибудь детектив, его рассказ завел нас в тупик.

Мистер Родман выкупил подвеску у частного коллекционера, который якобы нуждался в деньгах, потому и решил продать бриллиант. Имени клиента хозяин ювелирного магазина не знал – с ним связался посредник коллекционера, через него же заключалась сделка. Посредник назвался мистером Джонсом. Самая распространенная в Хальдоре фамилия. Его словесный портрет, предоставленный Родманом, тоже едва ли мог помочь в поисках нечестивца: коренастый, кареглазый, темноволосый мужчина средних лет. Так выглядел каждый второй хальдорец. Никаких шрамов, никаких родинок ювелир не запомнил. К тому же существовали артефакты морока, страшно дорогие, но все же. Поэтому мистер Джонс мог быть кем угодно и выглядеть как угодно.

А это было очень, очень плохо.

Я была далека от сыщицкой деятельности, как небо от земли, а потому даже смутно не представляла, как в таком случае следует действовать дальше. В каком направлении двигаться? Куда идти, кого допрашивать?

Кристофер, к слову, не выглядел раздосадованным или разочарованным. Скорее задумчивым и очень сосредоточенным.

Проговорив с мистером Родманом около часа, мы покинули «Ле Кристаль».

– А тебе с помощью чего мозги промыли? – спросила, когда мы вышли из ювелирного магазина.

– На меня воздействовали через карманные часы – подарок Эдель, – рассеянно оглядываясь на сверкающую драгоценностями витрину, ответил Кристофер.