Замуж за императора. Дневники жены Александра III - [89]

28 июня/11 июля. Четверг.

Уже 19 лет с того дня, как Господь призвал к себе моего любимого Георгия! В 12 часов отслужили панихиду в присутствии Ксении, Сандро и Ольги, они остались на завтрак, за которым был и Шателен, он снова отправляется в Киев. Говорят, Ольга уехала в Швецию [Швейцарию]. Взят Екатеринбург, и Н[ики] будто бы находится теперь у союзников. Весь день провела на балконе, писала Бишетт. К обеду были Вяземский и Зина.

29 июня. Пятница.

Самочувствие прескверное, кажется, нет совсем сил. [Температура] у меня всего 36 градусов. Были Ксения и Ольга, затем после купания заходили трое мальчиков [внуков]. Стоит чудовищная жара – 21 гр[адус] в т[ени]. Из дому совсем не выходила. Завтракали вчетвером. После чая я побывала в Дюльбере с поздравлениями по случаю дня рождения Петюши. Приняли меня очень хорошо. Домой вернулась в 6 ½ часа вечера, читала. Обедали вчетвером.

Имение Чаир.

В имении Чаир жили великий князь Николай Николаевич с супругой Анастасией Николаевной, князь С. Г. Романовский, граф С. В. Тышкевич с супругой, князь В. Н. Орлов, доктор Малама и генерал Болдырев. В имении Дюльбер обосновался великий князь Петр Николаевич с супругой Милицей Николаевной, их дети Роман и Марина, генерал А. И. Сталь с дочерьми. В Кореизе жили Юсуповы – княгиня Ирина Александровна с мужем и дочерью

30 июня. Суббота.

По-прежнему ощущаю полное отсутствие сил. Ксения приехала с успевшими до этого искупаться сыновьями. В 12 часов меня ожидал сюрприз: из Киева прибыла Лина Безак и привезла с собой три давних письма от милой Ольги, которая собирается в Швейцарию[122] к своему бед[ному] Тино, он опасно болен – у него снова воспаление легких. Я страшно удручена этим известием, Митю с Татьяной и детьми выслали сперва в Вятку, а потом – в Вологду. Канальи! После чая посидела на берегу в Ореанде Витта и прекрасно провела там время. Ужасно жаркий день. Обедали с Зиной на террасе.

1 июля. Воскресенье.

Настолько ослабла, что не была даже в церкви, как, впрочем, и Ксения. Все завтракали у меня. Ксения оставалась до 3 пополудни. После чая я ездила в Чаир, посидела на берегу с Верой Орловой. Жуткая жара. Обедали вчетвером на террасе, изумительный вечер, любовалась заходом луны.

2 июля. Понедельник.

Была Ольга с беби, потом – Лина Безак со своей м[аленькой] племянницей Шиповой. Необычайно интересно рассказывала обо всем, что происходит в Киеве. Она преисполнена надежд[123]. По ее словам, все кончится хорошо для Рос[сии] и моего любимого Ник[и]. Дай-то Бог! Какое жестокое испытание – ничего не знать о них. К чаю была у Ксении, где встретила Веру Орбе[лиани]. Она только что видела немецкого оф[ицера], который получил телегр[амму] от Цецилии с обнадеживающими изв[естиями] от Ники – и это все! После завтрака пошел сильный дождь, что, впрочем, не принесло прохлады – 21 гр[адус] в тен[и]. Обедали вчетвером.

3 июля. Вторник.

М[аленькой] Ирине 23 года, но я ее сегодня совсем не видела. Утром были Ксения с Сан[дро] и всеми детьми, а также Ольга, которая снова вернулась с мужем к завт[раку]. Чудовищно жарко. У меня же температура, напротив, низкая – 36,1°. В 3 ½ часа пополудни Долг[оруков] сообщил, что прибыл некий немецкий офицер, который должен собственноручно передать мне письмо от милой Тюры [сестры Марии Федоровны], но только мне лично, в ином случае он вынужден будет вернуть письмо ей. Я собралась с силами и приняла его в музыкальной гостиной. Это оказался уроженец Ганновера Бедикер, шталмейстер Тюры, он очень славный. Я была счастлива узнать новости о моей любимой Тюре и обо всех родных и сообщила ему, что у нас все хорошо, мы теперь на свободе, после того как целый год провели в заточении. Он приехал из Киева, где Элла Кочубей просила его спасти ее поместье, и он очень доволен, что ему вместе с его отрядом удалось это сделать. Но какой же позор, какое унижение, что приходится просить о помощи чужестранцев! Затем был еще Малама, а потом мы с Зиной отправились в Ореанду Витта и посидели с час на берегу особенно красивого в тот день моря. Вернувшись домой, до и после обеда писала Тюре.

4 июля. Среда.

Получила письмо от Кати Оз[еровой] от 16 июня. Чудовищно жарко. Была Ольга, затем – Долг[оруков], который ночью отъезжал в Ялту, чтобы передать Бедикеру мое письмо к Тюре. Он рассказал также, что завт[ракал] у Софи Ф[ерзен] – у нее сегодня серебряная свадьба, а у ее старшего сына – день рождения. После завт[рака] я приняла Машу Шаховскую – куда только подевалась ее красота, она теперь пользуется гримом. В 4 часа дня мы – Зина, Вяземский и я – отправились к Ферзенам на праздничный чай. За накрытым в саду столом собралось множество народа, среди прочих были Лоло, Тебро Нар[ышкина], Сазонов, Н. Мальцова, г-жа Пантелеева. Софи выглядела такой радостной и счастливой и все повторяла: «Je ne sais comment vous sentez vous mais je suis enchantee» («Я не знаю, как вы, а я очень довольна» – франц.). Мы пробыли у них до 7 вечера. Обедал у меня Вяземский.

5 июля. Четверг.

Утро прошло как обычно, у меня были Ксения и Ольга. Потом я писала письмо графу Шереметеву, в котором поздравляла его с золотой свадьбой. После завт[рака] вчетвером меня перед своим отъездом в Одессу и Киев навестила Лина Безак. Ее воодушевляет убежденность в том, что скоро все снова наладится. Дай-то Бог! Я поражаюсь ее энергии и восхищаюсь ее неколебимой верой, она говорит, что виновна только перед Богом. Собирается взять с собой отсюда своего брата. После чая мы с Зиной отправились в Чаир поздравить Тышкевичей с годовщиной свадьбы, но, никого дома не застав, пошли к морю, где долго сидели на берегу и где было так красиво. Накоротке побеседовали с Ольгой Орловой, которая рассказала, что ее муж был у нее в первый раз за целый месяц. Так дело продолжаться не может, мне ее очень жаль. После обеда я еще писала письмо Вальдемару, которое Долг[оруков] завтра возьмет с собой в Киев. Жуткий ветер.