Замуж за царя - [57]

– О, господи, ну как я в это вляпалась? Вы не подумайте, я ничего не имею против вас лично и Трисемнадцатого царства вообще, но я не могу стать вашей супругой. – Ну вот и сказала.

Царь кивнул. Видимо, ожидал продолжения тирады. Но как-то не вовремя закралось подозрение о царской глухоте. Он меня вообще слышит? Я продолжила:

– Я хочу сказать, когда Баба-яга выступила с предложением пополнить ряды невест, я всерьез не отнеслась к мероприятию, в чем сейчас очень раскаиваюсь. Потом отказываться было поздно. Яга, она вообще ничего слышать не желала, а тут невест стали травить. Я сначала хотела выяснить, кто преступница. На меня тоже покушались. – Я нервно ходила по комнате, активно жестикулируя, пытаясь донести суть своих объяснений до этого истукана в царских одеждах. Я все объясняла и оправдывалась, а царь кивал и молчал. Бред какой-то! От волнения меня бросало то в жар, то в холод, тряслись руки, заплетался язык. – А сейчас и преступницы найдены, и вообще, все зашло слишком далеко, а я не могу выйти за вас замуж. – Не в силах больше созерцать безмолвные кивки и, похоже, полное непонимание, я отвернулась к окну. – К тому же в моей жизни произошло событие, которое совершенно точно препятствует моему замужеству. – Наверное, не очень красиво признаваться в любви к другому мужчине, но у меня уже кончились доводы в пользу расторжения будущего брака. – Я полюбила другого человека, и чтобы не изменять царю и государству, свадьба не должна состояться.

– А вот с этого момента поподробней! – произнес смеющийся и знакомый до боли голос над самым ухом. – Кого ты там полюбила?

– Др-др-другого человека, – повторила я, медленно обернулась и не сдержала возгласа изумления. Почти вплотную ко мне стоял Митя. В царской одежде, только без шапки, и, как всегда, нахально улыбался.

– Ты? Ты что здесь делаешь? – Вот почему мне царь казался странным и в то же время знакомым – потому что он очень напоминал Митьку.

– Как что? Встреча у меня с будущей женой, – беззаботно ответил парень.

– Это у вас в целях безопасности? – пришла в голову бредовая идея. – Чтобы царь лишний раз не рисковал своей персоной, ты под него рядишься и на публике выступаешь? Вот, значит, какие у тебя особые поручения и тайные задания?

– А проще и логичней тебе в голову ничего не пришло? – Митька откровенно подтрунивал надо мной. А я злилась, путалась, волновалась и от такого разнообразия чувств даже не обратила внимания, что он крепко обнимает меня за талию, прижимая к себе.

– Какая логика? – громко возмутилась я. – Да во всем вашем государстве логика и рядом не ночевала!

Митька хохотал.

– У тебя в этих апартаментах что? – хитрюще прищурив глаза, спросил он.

– Свидание с царем… – медленно проговорила я.

– Кроме меня ты здесь кого-нибудь видишь? – опять поинтересовался он.

– Нет!

– Значит, я кто? – Он смотрел на меня как на круглую дурочку.

– Хам, бесстыдник и обманщик! – огрызнулась я.

Митька тяжело вздохнул.

– Царь я, – признался он.

Его глаза были так близки, руки так сильны, а дыхание так жарко. У меня мутнел разум, подкашивались ноги, по щекам потекли слезы. Если бы он не держал меня, я бы обессиленно сползла на пол. Но волна негодования и досады захлестнула хрупкие ростки нежности и надежды на счастье. Как он мог так безбожно меня обманывать, так долго водить за нос, смеяться надо мной?

– Обманщик! Интриган! Чудовище! – бросалась я обвинениями. – Как ты мог! Я верила тебе, ты воспользовался моей наивностью! Я чуть с ума не сошла, думая, что стану царицей и никогда тебя не увижу! Мне уже виселица мерещилась за то, что я царя отвергну из-за тебя!

– У нас гильотина. Француз один идею продал. Чисто, быстро, говорят, безболезненно. Сам не пробовал, – усмехнулся Митька.

– А я уже пять раз представила, как попробую. Ты все знал! Ты видел, как я страдаю и мучаюсь, и врал мне! – Я, захлебываясь воздухом и возмущением, лупила по нему кулаками. Злилась на него, на себя, на всех, сожалея, что не могу достаточно сильно его ударить, потому что нахожусь к нему очень близко, сердясь, что не могу выбраться из его объятий, и ненавидя себя за то, хочу остаться с ним навсегда.

Митька молча терпеливо наблюдал мою истерику. Не отворачиваясь и не оправдываясь, хотя пару раз я все-таки умудрилась довольно основательно заехать ему по физиономии. Потом он поймал мою руку за запястье и, не тратя времени на никому не нужные слова, закрыл рот поцелуем, нежно, настойчиво. Я на миг замерла, задохнулась, но злость и возмущение угасли, я прижалась к нему еще сильнее, удивляясь, как же долго ждала этого момента.

Глава 27

Все остальное растаяло, как утренний туман под палящими лучами солнца. Я видела только его синие, как море, глаза, чувствовала трепетные и страстные губы, ласковые и требовательные руки. Осыпая шею легкими, как прикосновения крыльев бабочки, поцелуями, он стянул сарафан с плеча. Робея от происходящего, но не находя сил противиться, я расстегивала пуговицы на его камзоле, царапая пальцы о золотую вышивку и не чувствуя боли.

Крепко прижавшись друг к другу, будто боясь, что все исчезнет, стоит чуть-чуть отстраниться, мы опустились на ковер. Митин запах будоражил меня, голова кружилась от чувственной сладости, горячие объятия будили волны наслаждения, заставляя тело извиваться, а сознание погружаться в состояние, близкое к обморочному. Время перестало существовать, я не понимала, где нахожусь, мир вокруг меня изменился. Я не принадлежала себе. Я принадлежала ему, и от этого меня уносило куда-то в небеса.