Замуж за царя - [23]

– А что? – поинтересовалась я. – И просто, и надежно, и безопасно. Снотворное – не любовное зелье, в любой аптеке купить можно. У вас тут аптеки есть?

Может, я не заметила, как что-то не то сказала? Чего они на меня уставились?

– А до ближайшей речки далеко?

К Яге первой вернулся дар речи.

– Ну, голова! – Она всплеснула руками.

Ну, слава богу, не онемели – выдохнула я.

– Ну и хитра! – закивала следом Кикимора.

– До чего умно и складно придумала! – восхищалась бабуля. – Настоящая царица. Мудрая и рассудительная. Даже замуж отдавать жалко!

Было жутко приятно! Последнее замечание очень хотелось претворить в жизнь. У Кикиморы вмиг высохли слезы, она улыбалась и грозила пальцем сопернице, глядя на тарелку. Яга притащила из своей комнатушки бутылку и торжественно вручила подруге.

– Вот, на всех хватит, пои!

Кикимора сгребла бутылку. К мероприятию решено было привлечь Емелю с печкой.

– Лишь бы он ее поймать успел, – разрешив свои любовные проблемы, Кикимора вновь захотела посплетничать. – А то шастает его печка неизвестно где. Весь город ее ловит, поймать не может. Чего взбеленилась?

– Да, что-то непонятное творится, – пожала плечами Яга. – Разбираться придется.

– Ой, не говори, – махнула рукой Кикимора. – Во всем государстве черт-те что происходит. Народу понаехало, нечисти разной понабежало. Невесты с ума сходят! Мало того что убивают друг друга, так еще и в городские дела вмешиваются. На Дворцовой площади что творится! Жуть! Рапун-пун-цель! Тьфу! Рапунцель башню свою посередке поставила, из-за нее фонтан снесли и две клумбы разорили. Чего ей в нормальном доме не живется? Везде со своей башней таскается. Рядом с Аленушкой бубенчик нашли, кругленький, в пупырышках, так всех кузнецов и конюхов арестовали, теперь допрашивают, кто такой бубенчик изготовил и у кого на лошади одного не хватает. Преступника ищут. А чего его в городе искать? Его во дворце искать надо, среди невест.

Кикимора шумно отхлебнула чай. Время шло к обеду, а мы еще из-за стола не вставали. От такого времяпрепровождения я, пожалуй, скоро растолстею, как самоварная кукла.

– Пойду я, Ягуша. – Кикимора встала, прихватила с собой бутылку со снотворным. – Мне еще с Емелей договариваться.

– А тарелочка может Емелину печку показать? – спросила я у Яги. Волшебный предмет, на который давно никто не обращал внимания, показывал расписанное под хохлому дно.

– А чего ж нет? – Яга крутанула яблочко по тарелочке.

Изобретение волшебного разума пару раз мигнуло и выдало изображение городских улиц, домов, площади, шастающих по ним людей. В сторонке на скамеечке под раскидистым деревом сидели Емеля и пухлая девица.

– Несмеяна! – признала Баба-яга. – Ба! Ты посмотри, при свете дня любезничают!

Емеля что-то нежно шептал девушке на ушко, а та, раскрасневшись, как ягодка, с обожанием смотрела на парня.

– Эх, уведет он у царя невесту! – гоготнула Кикимора.

Славная у бабули тарелочка! Я бы тоже взглянула кое-куда, кое на кого, ну хоть одним глазочком. Если бы не было здесь Яги и Кикиморы.

– Хорошая пара получится! – восхищалась Яга. У них с Кикиморой лица были заинтересованные и сентиментальные, будто они сериал бразильский смотрели, того гляди слезу пустят от умиления.

– Барахлит твое телевидение, бабуля! – разрушила я идиллию. – Тарелка, говорю, показывает не то, что заказывали.

Бабка уставилась на меня в полном недоумении.

– Мы печку просили показать, а не брачные игры Емели и Несмеяны.

– А ведь и то верно, – согласилась Яга, вглядываясь в экран. – Но тарелка ошибаться не может.

– А, вон она, – закричала Кикимора. – Позади Емели, меж домами прячется, а он и не видит.

То, что я заподозрила, глядя на обогревающий самоходный транспорт, прячущийся от хозяина, можно счесть бредом сумасшедшей. Я не обижусь. Тоже так о себе сразу подумала. Но у печки был очень расстроенный и обиженный вид. Как недавно у Кикиморы, когда она на воркование Лешего и Сюзанны смотрела. К счастью, этот бред не мне одной пришел в голову, значит, я в своем уме, все-таки массово крыша не съезжает, это не заразно. Массово только ковидом болеют.

– Она ревнует! – ахнули мы с Ягой хором.

– Ах, как же я сразу не догадалась, – запричитала бабуля. – Она ж от ревности бесится. И началось-то у нее все, как только Емеля на Несмеяну глаз положил.

– И чего теперь делать? – Кикиморе поскорее хотелось решить вопрос с печкой.

– Думать надобно, – медленно проговорила Яга, присаживаясь на скамейку. Видимо, уже впала в глубокие размышления.

– Ну, ты думай, думай… – Кикимора перешла на шепот. – А я пойду.

– И я пойду, погуляю, – добавила я, пользуясь бабулиной рассеянностью.

– Со двора ни ногой, – предупредила меня бабка, на мгновение выйдя из «комы». – А то неприятности на тебя так и сыплются.

Глава 10

Во дворе тихо и скучно. Я чувствовала себя затворницей. Сидеть на скамейке и разглядывать проплывающие мимо облака или общаться с молчаливым чучелом – других развлечений не предвиделось.

Чуть поразмыслив, я нашла официальный повод слинять из-под защиты бабкиной избы. Меня пригласили на чай царские невесты. Чем не причина благополучно позабыть про торжественное обещание гулять в пределах огорода?