Замуж со второй попытки - [10]

Увидев автомобильную колею, ведущую через болота, он остановился и погрузился в воспоминания. Перед глазами Кормака словно возникли два беззаботных мальчишки, мчащиеся наперегонки по тропинке, чтобы посмотреть на древние каменные столбы или вскарабкаться на вершину холма и построить там шалаш…

Это было целую жизнь назад. Кормак все еще мог чувствовать здесь повсюду присутствие друга, но образы в его сознании теперь были залиты кровью, затуманены воспоминаниями о пыли и смерти. Призрак Дункана не преследовал Кормака. Его преследовала вина за то, что он выжил, потому что должен был умереть он, а не Дункан.

Даже это ощущение тепла заходящего солнца на лице и ветра в волосах было слишком похоже на предательство своего друга. Какая непостижимая космическая сила вершила их судьбы в тот день? Почему его пощадили? Он часто задавался этим вопросом, но не находил ответа.

С потерей Дункана из жизни Кормака ушла радость. Иногда он пытался найти утешение в мысли, что, возможно, судьбой для него уготована более высокая цель, но он не чувствовал себя годным для таких грандиозных замыслов. А если Кормак начинал думать, что все в жизни — лишь случайность, то это пугало его еще больше.

И уж точно он не ожидал, что судьба сдаст ему такую карту, как Милла О’Брайен. Она выбила Кормака из седла, очаровала, но это было опасное увлечение. Впрочем, уже послезавтра Милла перестанет быть его заботой. Впереди напряженная неделя — ему хватит проблем и без этих дразнящих зеленых глаз, словно срывающих с него защитную маскировку, за которой Кормак так тщательно прятался после возвращения из Афганистана.

Он прибавил скорости. Его мысли потекли в другом направлении. Кормак знал, что отец собирается передать ему управление поместьем, но не был готов к этому разговору. Будучи старшим сыном, Кормак всегда знал, что рано или поздно станет владельцем Калькаррона, но не думал, что этот день может наступить так скоро.

Ему нравились эти места, приятно было думать, что когда‑нибудь в будущем он станет о них заботиться. Но пока Кормак не был к этому готов. Он построил для себя другую жизнь, которая его устраивала, и отказаться от нее сейчас — особенно сейчас — было бы равноценно признанию поражения и слишком походило бы на бегство.

Он нажал педаль газа. Что бы ни случилось, необходимо сохранять самообладание и стоять на своем. Если получится пережить эту неделю, надо будет по возвращении попросить командование о переводе обратно на действительную службу. Кормаку казалось, что работа в офисе сводит его с ума. Ему нужно было вернуться в строй, заниматься чем‑то по‑настоящему значимым. 

Глава 3

Каменные колонны возвышались по бокам от ворот, ведущих на территорию поместья Калькаррон. Милла сказала себе, что у нее нет причин нервничать, ведь она не виновата в том, что вынуждена воспользоваться гостеприимством семьи Бьюкенен. В конце концов, так вышло из‑за неисправных труб в коттедже. Это владельцы поместья должны чувствовать себя неловко, а не она.

Милла въехала в ворота и направилась к Калькаррон‑Хаус по длинной, обсаженной деревьями подъездной аллее, по сторонам от которой росли гигантские кусты рододендрона с густыми гроздьями розовых и пурпурных цветов. При приближении машины в траве мелькали белые хвосты бегущих прочь кроликов. После поворота подъездная аллея вышла на открытую местность, и Милла увидела внушительный серый особняк из камня, окруженный ухоженными лужайками и цветущими кустарниками. Две башни на его крыше напомнили Милле сказочный замок из детской книжки. Изящные окна выходили на парк, расположенный на берегу озера, а перед парадным входом стоял серебряный спорткар Кормака и целая шеренга джипов. Дом был, несомненно, огромным, и, несмотря на решимость Миллы вести себя храбро, она невольно занервничала.

Осторожно припарковавшись рядом со спорткаром, Милла выключила двигатель. Она едва успела перевести дух, когда увидела, что к ней направляется Кормак. Ее волнение усилилось.

Он открыл дверь ее джипа и неуверенно улыбнулся.

— Добро пожаловать в Калькаррон‑Хаус. Вы ладите с собаками?

— Это зависит от собак… — По губам Миллы скользнула улыбка. — Если они со мной ладят, то и я с ними тоже.

Она увидела, как губы Кормака снова изогнулись в улыбке — на этот раз довольной.

— В таком случае, пожалуйста, входите. Моя мама ждет вас. Я принесу вашу сумку.

В большом вестибюле Миллу встретили трое радостно скачущих лабрадоров, а позади них стояла стройная, привлекательная женщина средних лет.

Улыбнувшись, она протянула руку.

— Милла, я Лили Бьюкенен. Очень приятно с вами познакомиться, и мне жаль, что в коттедже возникли проблемы с водой. Такая неприятность!

У нее были такие же светло‑карие глаза, как у Кормака, но их взгляд казался более теплым и сочувственным. Милле сразу понравилась эта женщина.

— Здравствуйте, миссис Бьюкенен! Мне тоже приятно с вами познакомиться. Спасибо за то, что пригласили меня.

Лили снова улыбнулась.

— А как же иначе? Вы — наша гостья, где бы вы ни жили: здесь или в коттедже. И, пожалуйста, называйте меня Лили. Давайте я покажу вам вашу комнату. Она расположена рядом со старой студией дедушки Кормака, так что, если вы привыкли рисовать по ночам, можете смело ею воспользоваться. Поступайте так, как вам удобно.