Заморская невеста - [95]

– Он пошел по стопам своего отца и стал учителем.

– Да, да! Я совсем забыла, но теперь вспомнила: папа упоминал, что его отец и брат – учителя. – Она отпила чаю, глядя вдаль. – Вот почему папа так заботился о моем образовании. Он сам учил меня всем европейским наукам и нанимал лучших учителей китайского языка, литературы и истории.

– Шотландцы славятся любовью к учебе. Моя мать была самой начитанной и образованной женщиной из всех, каких я знал. Совсем как ты.

Трот отвела глаза и погладила кошку.

– Дядя живет неподалеку?

– В коттедже на окраине Мелроуза, вместе с семьей. Туда легко дойти пешком. – Кайл покачивал в руке свой стакан с вином, молясь, чтобы школьный учитель радостно встретил свою племянницу, пусть даже незаконнорожденную по английским меркам.

А если Монтгомери отвергнет ее, он, Кайл, в ответ…

Кайл не знал, что он предпримет, но пожалел, что дуэли запрещены законом.

39

Напряженная, как натянутая струна, Трот крепко вцепилась в отцовскую Библию, вместе с Кайлом шагая по улице, ведущей к долу школьного учителя Джеймса Монтгомери.

– Должно быть, вот этот. – Кайл указал на ухоженный, довольно большой каменный коттедж с побеленными стенами и кошкой, умывающейся на крыльце. Он ободряюще взглянул на Трот: – Самое страшное скоро будет позади.

Она кивнула, чувствуя, как пересохло у нее во рту. Кайл постучал в окованную железом дверь, и вскоре ее открыл рослый мужчина, любезно осведомившийся:

– Чем могу служить?

У Трот перехватило дыхание. О боги, он был в точности похож на ее отца! Тот же рот, удлиненное худое лицо, густые рыжеватые волосы с частой проседью. Очевидно, Джеймс был несколькими годами моложе Хью.

– Вы Джеймс Монтгомери, брат покойного Хью Монтгомери из Макао?

Мужчина приподнял кустистые брови.

– Да.

Кайл взял Трот за руку и подвел ее поближе.

– Позвольте представить вашу племянницу, Трот Монтгомери, недавно прибывшую в Англию.

У Монтгомери приоткрылся рот, в серых глазах отразилось такое потрясение, что Трот сбежала бы, если бы Кайл не удержал ее за локоть. Внезапно Джеймс взревел зычным голосом учителя:

– Мама, Джинни, Трот приехала!

Схватив Трот за руку, Джеймс втащил ее в дом. Из соседней комнаты выбежали две женщины, вытирая о передники запачканные мукой руки. Одна из них, миловидная рыжеволосая, средних лет, вероятно, приходилась Монтгомери женой, а вторая, рослая, прямая старуха с белоснежными волосами, – матерью.

Под громкий лай двух собак мать Джеймса шагнула к Трот. Должно быть, ей было уже под восемьдесят, но глаза оставались живыми и ясными.

– Дочь моего Хью! – потрясение выговорила она, с трудом удерживаясь от слез. – Как ты похожа на него, детка!

Услышав эти слова, Трот обняла ее и расплакалась.

– А я… я не знала, что у меня есть бабушка, – растерянно пробормотала она.

Эту сцену Трот не раз представляла себе, мысленно видела, как Джеймс Монтгомери гневно отрекается от нее или нехотя признает родственницей, но даже не надеялась на радостный, сердечный прием. Бабушка усадила ее на дубовую скамью, а Джеймс тем временем представил Кайлу свою жену Джин и мать Мейрид. Покончив с формальностями, он сказал:

– А мы думали, что Трот погибла в кораблекрушении вместе с Хью. Где же ты была все эти годы, детка?

– В Кантоне, – ответил Кайл, поскольку Трот неудержимо всхлипывала. – Когда она осиротела, ее приютил один китайский купец, друг ее отца.

Пока Трот пыталась справиться со слезами, одна из лохматых собак положила лапы ей на колени и ткнулась в щеку мокрым носом. Смеясь и плача одновременно, Трот выпрямилась и принялась искать платок. Кайл протянул ей свой.

Вытерев покрасневшее от слез лицо, Трот произнесла:

– Простите меня за такую слабость, но… я не знала, примут ли меня здесь.

– Не примут единственную дочь моего сына? – переспросила Мейрид. – С чего ты взяла?

Трот объяснила без обиняков:

– Дело в том, что я наполовину китаянка, к тому же по шотландским меркам мои родители не были женаты.

– Твои родители поженились по шотландскому обычаю, но даже в противном случае ты остаешься дочерью моего брата, – возразил Джеймс.

– Мои родители были женаты? – удивилась Трот.

– Да, – кивнула Мейрид. – Хью и Ли Инь дали друг другу древнюю шотландскую клятву пред лицом Бога. – И она нежно пригладила волосы внучки.

Трот заинтересованно спросила:

– Но разве такой брак считался законным в Макао?

– Его было достаточно для Хью и для всех нас, – заявила Джин. – Неужели родители ничего не объяснили тебе?

– Нет, я даже не спрашивала. – Трот была уверена, что Ли Инь – наложница Хью, такой статус считался вполне законным в Макао. Мысли о браке ей даже не приходили в голову.

Но теперь, когда она узнала, что ее родители обменялись клятвами, она понимала, почему в семье никогда не упоминали об этом.

– В Макао у многих иностранцев есть наложницы-китаянки и дети, но, женившись на любовнице, любой европеец вызвал бы шумный скандал. Один человек, решившийся на это, был вынужден продать свою торговую компанию. Очевидно, поэтому отец и решил скрыть свой брак.

Он называл Ли Инь женой, что Трот считала любезным и романтичным обращением. Но теперь, думая об этом, она осознала, что нравственные принципы не позволили бы ее отцу жить во грехе, поэтому он женился на Ли Инь, сообщив об этом только своим родным. Европейцам из Макао было незачем об этом знать.