Замок - [24]

Впереди оказалась дверь, он толкнул ее изо всех сил ногой, подошвой сапога под замок, — он знал этим своим новым знанием, что дверь старая и легко слетит с петель. Так и случилось: обломки прогнивших досок посыпались от сильного удара. Открылось помещение довольно обширное, но не огромное, тусклый свет едва проникал сверху, через маленькие круглые окошки под самым потолком. Стены сложены были из серого камня, такого же, как древние основания старых башен, сохранившихся с тех времен, когда Кронверк еще был боевой крепостью. Вдоль одной из стен стояли в ряд шесть каменных тумб прямоугольной формы, сложенных из таких же блоков грубо отесанного камня. На каждой из тумб стояло по гробу. Все гробы были новые, дорогие, из красного дерева, полированные и украшенные резьбой, на каждом — по шесть бронзовых ручек замысловатой формы. На трех из них крышки были откинуты и видна была внутренняя обшивка из стеганого красного атласа и маленькие подушечки, тоже из красного атласа с золотой бахромой. Один из этих гробов отличался особенно богатой отделкой и богатой вышивкой на обшивке. В помещении была еще одна дверь — напротив, окованная железными полосами, и была эта дверь чуть приоткрыта.

Крышка одного из закрытых гробов дрогнула и стала приоткрываться. Ксавьер Людовиг вынул один из метательных ножей. Крышка поднялась, толкаемая двумя руками в рукавах синего камзола, пострадавшего в недавней схватке на кухне, откинулась — и показалась голова в парике.

— О! — сказала голова, близоруко щурясь. — Никак, наш граф пожаловал. Чего изволите, ваше сиятельство?

Ксавьер Людовиг дернул за конец одного из шнуров, и раздутая фляга тяжело легла в ладонь.

— Лови! — крикнул он и бросил кожаный мешок. Вампир, не думая, поймал флягу обеими руками и прижал к животу:

— О! Что это? Винцо? Нам нельзя этим злоупотреблять, но если немного…

Он не договорил: граф метнул остро заточенный нож, тяжелое лезвие попало острием точно в мешок; святая вода брызнула, разливаясь по телу вампира и внутри гроба. Вампир дико взвыл, пытаясь выбросить флягу и одновременно выпрыгнуть из гроба, но только еще сильнее обливался водой. Ксавьер Людовиг одним прыжком оказался у тумбы, заряженный серебряной пулей пистолет со взведенным курком был уже у него в руке — он выстрелил вампиру в упор в сердце и захлопнул крышку, надавливая на нее обеими руками, а потом навалившись всем телом. Под крышкой загрохотало, задергалось, завыло и захрипело, но через несколько секунд стихло. Осторожно и медленно, держа наготове другой пистолет, он приоткрыл крышку. Оттуда вылетел голубь и заметался по помещению, поднимаясь все выше и выше к потолку, нашел отверстие и вылетел наружу.

— Есть один! — крикнул Ксавьер Людовиг, едва решаясь верить своему успеху, и стукнул кулаком по крышке гроба, в котором остался лишь черный пепел и обуглившийся кожаный лоскут от фляги.

— Что за шум? — услышал он голос позади себя и обернулся: в другом гробу, уже открытом, сидел другой вампир, тот, что накануне потерял и нашел руку и голову. — Какого черта, в самом деле? Не спите сами и не даете спать другим. Вы жуткий невежа и грубиян, ваше сиятельство, вас надобно высечь…

Тут вампир увидел пистолет и замолчал. Тем временем Ксавьер Людовиг сделал несколько шагов вперед, чтобы уж наверняка попасть, и поднял руку с пистолетом на уровне груди. Брюзгливое выражение на лице вампира сменилось тревогой:

— Граф, ваши шутки не остроумны…

Раздался выстрел. Вампир прижал руки к ране, захрипел, лицо его безобразно исказилось, но он продолжал сидеть, хотя и не двигался. Ксавьер Людовиг отбросил пистолет и снял другую флягу; торопясь и боясь упустить возможность, вынул пробку и щедро плеснул на вампира, облил его всего, и половина фляги еще осталась. Вампир задохнулся, лицо и руки его стали чернеть, обугливаясь. Ксавьер Людовиг поступил с ним так же, как и с первым: захлопнул крышку и придавил ее собственным весом. Через несколько секунд грохот и нечеловеческие визги стихли. Он открыл крышку — оттуда тоже вылетел голубь и отправился вслед за первым в окно под потолком.

— Второй!..

Прямо перед ним стоял третий вампир, уже выбравшийся из гроба и держащий в руках шпагу. У него был вид молодого и даже красивого человека. Выглядел он рассерженным.

— Что вы творите, граф?! — закричал вампир. — Вы поднимаете руку на своих! Вы что, не понимаете, что этого нельзя делать? Это против закона!

"Я не могу сразиться с ним! — подумал Ксавьер Людовиг. — Он может проткнуть одну из кожаных фляг, и тогда я погиб!"

Он держал полупустую флягу за пробку и понимал, что вампир не позволит ему сделать ни одного опасного движения. И вдруг его осенила догадка: "Почему я так остерегаюсь их? Ведь если те раны, что нанес им я, оказались для них не только не смертельными, но и бесследно исчезли, значит, и его шпага не опасна для меня! Мне следует опасаться проткнутой фляги со святой водой или отсечения головы. Но шпагой он не сможет отсечь мне голову, для этого ему пришлось бы отобрать у меня саблю. Ну, уж этого я ему не позволю!"

Он отступил на несколько шагов назад, образуя между собой и вампиром безопасное пространство. Медленно, чтобы не привлечь внимания к жесту, он потянулся свободной рукой к манжету. Вампир не понял его маневра. Но даже если бы и понял, ничего уже не смог бы изменить.