Замок в ничейных землях - [7]

Мне сложно точно вспомнить сейчас, как все было. Из темноты, из-за стволов деревьев, на которых плясали отсветы костра, вышли двое человек. Шут встал и приветствовал их.

Втроем они подняли на ноги Дэна - голова его упала на грудь, и волосы закрывали лицо, - и принялись вязать ему руки. Один отстегнул от его пояса меч.

"Нет, Дэни, нет!" - кричал я, но лишь глухое сдавленное мычание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Я до боли напрягал мускулы, пытаясь порвать сеть колдовской дремы, и не мог шелохнуться, лишь пальцы скребли мох на холодном камне.

Они увели моего друга в ночь.

Остался лишь шут, и в свете костра мне казалось, что глаза его пышут огнем - как глаза Владыки Павших, когда тот вел Дикую Охоту над башнями нашего замка.

Он подошел к огню и распрямил спину - я вдруг увидел, что он высок ростом. Он отбросил капюшон - и снова лицо его показалось мне знакомым. Он усмехнулся - губами, глазами, каждой черточкой лица...

- Ведь говорили тебе: никому не верь на своем пути, сэр Арадар из Каэр-на-Вран, - сказал он.

И, рассмеявшись, он ушел в темноту - туда, куда увели Дэна...

...Солнце уже совсем село, и сумерки опустились на реку и лес. Тихо журчала вода у моих ног.

Где-то далеко робко и коротко запел первый ночной соловей.

Я бы заплакал сейчас, если бы отец мой научил меня этому. Но он, Утэр из Каэр-на-Вран, вождь клана Ворона, не плакал никогда. Даже когда умирала мать, даже когда погиб в последней войне с западными кланами его единственный за всю жизнь друг - Конал-с-Холмов.

И я лишь сильнее, до боли, стиснул обтянутую серебром рукоять Яррана, лежащего на моих коленях.

Глава 3. Совет Гюндебальда

В ту ночь чары черного шута продержали меня в неподвижности почти до утра. Вот об этом мне вспоминать не хотелось совсем...

...Тогда, едва освободившись от чар, я остановил на большой дороге первый встречный купеческий обоз. Это было не очень-то благородно, но я успокаиваю себя тем, что расплатился честно и с лихвой...

Я тогда просто встал посреди тракта и обнажил меч - древняя харалужная сталь багрово запламенела в рассветных лучах. Возница переднего фургона натянул вожжи, громко ругаясь; за ним встал и второй фургон. Спрыгнули на землю двое не продравших с ночи глаза охранников, вылез сам торговец. Я потребовал лошадь.

Купец был немолод и, наверное, многое видел, странствуя по большим дорогам. Он глянул на меня молча и, кажется, понял, что я легко могу справиться с его охраной, предназначенной для защиты от дорожных разбойников, а не от воинов.

Впрочем, такие, как он, всегда держат где-нибудь наготове заряженный арбалет - а арбалетный болт с нескольких шагов прошил бы меня насквозь, не взирая даже на отличную кольчугу.

Я сказал, что заплачу вдвое.

Все-таки он решил не связываться, хотя запасная лошадь, шедшая под седлом на поводу за вторым фургоном, была, наверное, нужна и ему самому. Я сунул ему горсть монет, убрал Ярран в ножны, и поскакал по широкой лесной тропе в ту сторону, куда увели Дэна.

Результатом стала еще одна потерянная неделя и знакомство с одним из шерифов короля Мелиаса, стоившее мне неглубокой раны на левом предплечье...

...Отчаявшись, я вернулся к тракту, и сидел теперь на берегу одной из многочисленных речушек Летней Страны. Здесь было красиво - даже сейчас, когда солнце уже зашло...

Я так и не решил, что мне делать.

Наверное, следовало бы продолжить свой путь в Лотабери, чтобы вернуться в клан хотя бы в начале зимы. Но я не мог себе представить, как я покидаю пределы Страны Лета, оставляя позади все, что случилось, оставляя Дэна...

И вновь, в который уже раз за последний год, пришло ко мне то странное нетерпение тронуться в путь, в дорогу.

Куда?

Я чувствовал в этом нетерпении Силу - не ту ярую магическую силу, которой пользовался наш колдун Рату, разгоняя над полями несущие град облака, или изгоняя болезнь из тела мальчишки, провалившегося однажды зимой под лед, - нет, эта Сила тоже была волшебной, но совсем другой трепетной и чуть печальной, как ночная дорога, как ожидание друга или любимой...

Я не стал противиться ей, но поднялся в седло и выехал на тракт. Почему-то я отправился на север, пустив лошадь шагом и глядя, как поднимается из-за леса огромная полная луна... Дорога, уже залитая лунным светом, была пустынна; где-то позади, у реки, вовсю уже пели соловьи.

Я проехал совсем немного, когда заметил чуть в стороне от дороги огонь костерка, мелькающий меж стволов деревьев, и вспомнил советы Черного Рыцаря - или Черного Шута: я был уверен, что это один и тот же человек. "Большая Дорога - странная штука. Не отказывайся от того, что встретишь на ней"... Я встретил на Большой Дороге Дэна и не отказался...

Поравнявшись с костром, я спешился и, петляя меж деревьев и ведя лошадь в поводу, прошел к огню.

Путников у огня оказалось двое:

немолодой уже рыцарь с русыми волосами, завернувшийся в белый плащ, и мальчишка, сидевший на бревнышке, притянув ноги к подбородку и обхватив их руками, - наверняка оруженосец. Рядом на дереве висел щит - чисто белый, безо всяких изображений - а под ним стоял тяжелый шлем. Я вышел на свет, не зная еще, что скажу, и просто приветствовал их.