Замок в лунном свете - [8]
— Где отец? — выдавила я.
— У него был тяжелый день. Увидитесь завтра.
С этими словами она вышла из библиотеки. Такой была моя встреча с родным домом. Несмотря на тепло, исходившее от камина, меня знобило. Я взяла сумочку, сигареты, вернулась в прихожую. Сунула ноги в туфли и, набросив пальто, выглянула за дверь. Барон, лежавший на земле, вскочил и с радостным лаем подбежал ко мне.
Зарывшись лицом в длинную шерсть, я гладила его и шептала:
— Барон… старый добрый Барон…
Слезы катились у меня из глаз. Странно, как бабушка разрешила оставить Барона в «Хогенциннене»? Все, что любила я, было ненавистно ей. И так было всегда.
Я резко поднялась с колен. Сама не знаю, откуда взялась эта мысль, но подсознательно я была в ней уверена. Погладив напоследок Барона, я закрыла дверь, взяла чемодан и погасила свет в прихожей. Свою комнату я отыскала без особого груда.
Наверху, разобрав вещи и раздевшись, я подошла к окну. Небо очистилось, из-за облаков показалась луна. Моя комната находилась в задней части дома, и из окна была хорошо видна темная гладь озера, отражавшая лунные блики. Я вспомнила, как теплыми летними вечерами украдкой пробиралась к пристани на берегу. Словно не волны, а мгновения жизни плескали о песчаный берег. Стены комнаты дрогнули, растворились — оставив меня посреди водной глади. Я плыла, выбиваясь из сил, чуть живая от ужаса… исходившего от черного силуэта, скользившего над волнами. Подобно тени из мрака возникла лодка и двое мужчин в ней. Меня настигали, безжалостные руки рвали мою одежду; злой смех отдавался в ушах, когда меня швырнули на дно лодки. Потом в глазах у меня потемнело, луна померкла, и стало слышно, как плещется вода…
Я закрыла лицо руками, пытаясь прогнать видение, и в этот момент в тишине отчетливо прозвучал скрипучий голос моей бабушки: «Все видели, как ты купалась по ночам с братьями Джонсон». Я пыталась что-то возразить, но бабушка была неумолима: «Ты будешь отрицать, что плавала вчера совершенно голая? И что там были Джонсоны?» — «Нет, но…» — «Твои «но» меня не интересуют, Морин Энн. Был бы жив твой дедушка, он проучил бы тебя плетью. Убирайся, ты ничуть не лучше своей матери!»
В этот момент я очнулась окончательно. Меня охватила дрожь, стало совсем холодно. Я быстро закрыла окно, забралась в постель и укрылась с головой одеялом, забыв даже выключить свет.
Я была так измучена, что заснула почти мгновенно. Но еще долго, где-то на границе яви и сна, меня неотступно преследовала мысль о том, что доктор Джеймсон не ошибся: воспоминания медленно возвращались.
И я не знала, радоваться этому или огорчаться.
Глава шестая
Утренние лучи солнца разбудили меня. Снова больница? Но почему так тихо? Ни смеха, ни шаркающих шагов. Полная тишина. Вновь обретенная свобода не была сном, и в это было нелегко поверить.
Накинув халат и прихватив купальные принадлежности, я быстро спустилась вниз, не встретив никого по пути.
Просторная ванная комната, нисколько не изменившаяся, все так же искрилась зелеными бликами, перебегавшими в изумрудных узорах кафеля. Я сбросила халат и долго рассматривала себя в высоком узком зеркале — как в детстве, когда проверяла, насколько выросла грудь за лето.
Я похудела, очень похудела. Но если чуть-чуть поправлюсь, моя фигура будет такой же, как раньше, и я снова смогу работать фотомоделью…
Почему мне в голову пришла именно эта мысль? Ну конечно, я уже работала фотомоделью, в самом начале своей карьеры, в Нью-Йорке. Пришлось поступиться мечтою о поприще журналистки: в редакциях газет меня даже слушать не хотели. «Очень жаль, — говорили мне, — но журналистка без знания Нью-Йорка…» Да, но как можно узнать Нью-Йорк, не прожив в нем ни дня? На это мне никто не мог ответить…
В те трудные дни мне очень помогла Мэгги Паркер: ее знакомства в редакциях модных журналов, случайные подработки в фотографических студиях… Я зарабатывала неплохие деньги и, может быть, не стоило вспоминать другое. Однако оно было… Холодные, освещенные ярким светом прожекторов студии; бесцеремонные руки фотографов, придававших мне, как кукле, нужное положение; аромат дорогих сигар, которые курили толстые мужчины, входившие во время моего переодевания без стука… И неприятный, оценивающий взгляд Мэгги. «Немного терпения, милочка. С твоей фигурой и лицом можно многого добиться в жизни. Ты даже не представляешь себе, сколько зарабатывает топ-модель…»
Я открыла душ и начала яростно растирать себя намыленной губкой, но так и не могла уничтожить липкий взгляд Мэгги Паркер, хотя у меня даже покраснела кожа. А вот ее внешность исчезла из моей памяти полностью. Когда я работала фотомоделью, мы вместе снимали квартиру. Почему я переехала? Поддерживала ли я связь с Мэгги после этого? Почему я отказывалась видеть ее, когда она приезжала в клинику? Множество вопросов, ни одного ответа…
Откинув со лба мокрые волосы, я устало наслаждалась струйками теплой воды, сбегавшими по коже. Закрыла кран, расправила полотенце. Тщетно было напрягать свою память. Что произошло между мной и Мэгги, я так и не вспомнила. Словно издалека донесся голос доктора Джеймсона: «Ваше прошлое восстановится из разрозненных воспоминаний подобно тому, как складывается мозаика. Но это произойдет только в том случае, если вы действительно желаете восстановить свое прошлое, если же нет…»
Леся всю жизнь справляется со своими проблемами в одиночку, не ожидая никаких даров от судьбы. У нее отлично получается – она растит детей, зарабатывает деньги… В общем, крутится как белка в колесе. И, конечно же, как всякая женщина, мечтает о личном счастье… Много ли женщине нужно? Всего лишь любящий мужчина. И наконец Леся встречает его! Она любит и любима. Она счастлива. И не важно, что друзья сомневаются в искренности чувств ее избранника, и не важно, что судьба подает знаки об опасности, – Леся привычно верит только себе, не понимая, к какой катастрофе стремительно приближается.
Название книги «Ча-ча-ча» не имеет никакого отношения к танцу. Герои романа произносят «ча-ча-ча», когда кого-то «водят за нос» или «вешают лапшу на уши».В небольшом американском городке убивают известную писательницу, которая пишет книги о знаменитостях, выставляя на всеобщее обозрение тайные и не всегда приятные моменты их жизни. Кто и почему пошел на это преступление?Произведение Джейн Хеллер можно отнести к жанру «женского детектива». Легкий налет эротики и острые шутки добавляют книге очарование и индивидуальность.
Миллионы девушек во всем мире мечтают о том, с чем Марина сталкивается каждый день: о бриллиантах. Но не спешите завидовать: «лучшие друзья девушек» могут быть опасны. Марина узнает об этом, работая в одном из московских ювелирных магазинов. Ей придется пережить потери, кражи, предательство и разочарование, прежде чем найти свое место в жизни. И новую любовь…
Это захватывающий, полный драматизма роман о любви молодой журналистки и знаменитого драматурга. Стремясь вернуть доброе имя возлюбленному, героиня, рискуя жизнью, ведет свое журналистское расследование и достигает желанной цели.
За ней, оказывается, давно следят, телефон прослушивается, а дом с того дня, как пропал отец, нашпигован «жучками». Кэтрин звонит сослуживцу отца, и в ее жизни появляется Девлин, — чтобы, стало быть, защищать, охранять, спасать ее.Сначала этот натренированный исполин, лучший агент секретной службы МИ-99, раздражает, да просто бесит ее, не давая и шага ступить без надзора. Кэтрин даже пытается убежать от Девлина. Впрочем, безуспешно… Но потом она уже не понимает, как жила без него все эти годы и как будет жить, если он не вернется.
Великолепная Мадлен полна радости, красоты и очарования. Нищая русская эмигрантка, она становится королевой парижского полусвета, и вся ее жизнь — фантастический карнавал, вихрь страстей посреди огромного, изумительно красивого города на чужбине.Втянутая в круг порока и шпионажа, блистательная ночная кокотка, похожая на женщин Тулуз-Лотрека, она внезапно встречает свою настоящую любовь. Это русский Великий Князь в изгнании.Ее знатного избранника группа заговорщиков пытается втащить в предательскую, смертельно опасную авантюру.Спасутся ли влюбленные от преследования? Вернутся ли на благословенную родину, или это останется их несбыточной мечтой?.