Замок Убийственный - [67]

— И что ты там делала?

— Работала дегустатором. Но все бросила, чтобы попасть сюда.

Он взял её за подбородок.

— Неужели это лицо девушки, которая пережевала тысячи чипсов и перепела во всех стрип-барах Иллинойса?

— Представь себе.

— Все, что не связано с тобой, Хелен, все вульгарно.

— Джон. — Она нежно его поцеловала.

— Ещё один поцелуй, — сказал он, — и я стану долгожителем, как Мафусаил.

— Две минуты, — произнес Твил, не отрывая взгляда от часов на стене. На лбу его выступили капельки пота — свидетельство беспокойства и страха.

Дом завибрировал.

— Держись покрепче и постарайся не бояться. — Карни похлопал Хелен по руке.

Он встал и начал мерить шагами комнату, то и дело поднося бутылку ко рту. Осмотрел картины, дорогие вазы, статуэтки и всякие безделушки.

— Одна минута. Жить всего минуту. О боги! Дядя Кармин, спаси меня!

— Спокойно, малыш!

Дом дрогнул, как от землетрясения. Картины попадали со стен, вазы закачались, витрина рухнула, бесценные раритеты разлетелись |по всей комнате. Мебель заплясала, съезжая с мест.

Карни поднял Велму с кушетки и перенес её в угол, к Хелен, потом поманил Хелен и усадил её возле Велмы. Перед ними он водрузил высокий комод в стиле «Чиппендейл».

— Тридцать секунд! Боги, спасите меня! Я не хочу умирать! Не хочу вечно гореть в аду!

Твил стоял на коленях перед часами, прижав к вискам сжатые кулаки, закрыв глаза, чтобы не видеть наступающего ужасного момента.

Раздался треск ломающегося, крошащегося дерева, и пол в центре комнаты провалился; в эту пропасть полетели лампы, мебель, ковры. Из бездны вырвались языки пламени. Яма достигла подвала и пошла дальше, глубже; из недр вырывался огонь. Запахло дымом и серой.

Карни бросил в отверстую бездну бутылку. Потом встал на краю и расстегнул ширинку.

Твил все ещё не поднялся с колен. Приоткрыв рот, он смотрел на яму. Пламя ослепляло его, но он не мог отвести взгляда от того, что поднималось из бездны.

— О, это жутко! Закройте, закройте! Дым и пламя сложились в фигуру, которую невозможно описать. Все, что можно было понять, — что она напоминала человеческую.

Чудовище уставило на Твила палец с длинным когтем.

— Ты, вонючая куча! Давай сюда, живее! Возле лица призрака появилась бледно-желтая дугообразная струйка.

— Эй, это что ещё…

Карни, блаженно улыбаясь, опорожнял мочевой пузырь прямо в адское пламя.

— Эй, ты! Ты что это делаешь, а?

— Когда тебе надо… — начал Карни.

Снизу стали подниматься густые клубы пара. Они всплыли к потолку и заполнили комнату.

— Ты что! Ты же не можешь вытаскивать где попало и мочиться, где захочешь. Там, внизу, люди живут!

— Да, им мое пи-пи не очень понравится. Испорчу им настроение.

— Не в этом дело. Дело в том, что никому не позволено мочиться на чужую собственность. Что, если я приду к тебе в бильярдную и навалю кучу на столе?

Карни довольно закряхтел.

— Знаешь, когда долго терпишь, потом кайф, как при оргазме. Ты меня понимаешь?

Пар поднимался белыми облаками, заволакивая все вокруг. Карни продолжал свое «мокрое дело», выписывая струей кренделя.

Наконец он изверг все, что накопилось. Ещё немного капелек, и он заправился и застегнул штаны.

Через некоторое время пар рассеялся. Пламя погасло. В яме обнаружился закопченный черный камень, нестерпимо воняющий.

Призрак отчасти рассеялся, но голос ещё звучал:

— Сукин сын! Мне теперь тысяча лет потребуется, чтобы снова запалить эту печь! Если она вообще загорится! А то придется новую ставить!

— Вам сделают скидку.

— Хорошо, парень, мы знаем, как тебя зовут и где ты живешь. Думаешь, такой крутой?

Не задавайся. Это не последний раз, когда перед тобой раскрывается бездна.

— Без дна и без покрышки.

Адское существо исчезло. Из пропасти поднялся легкий дымок, пахнувший, как кошачий туалет, если бы он был шириной в четыре мили.

Твил, шатаясь, поднялся на ноги, подошел к краю и глянул вниз.

— Они ушли. Ушли! — Он поднял взгляд. — Джон, ты их сделал. Ты описал пламя ада. Это просто эпично. Гомерично!

— А вино осталось?

Город на краю времени

Появилась необъятная, похожая на гусеницу машина и извергла из своих люков сотни машин поменьше: роботы, автоматические механизмы и всякие прочие устройства. Большие и маленькие, они подобрались к «Страннику», влезли внутрь, заползали по корпусу, там и сям прилаживая щупы и контакты, что-то замеряя. Потом, выяснив причины неисправности, мастера взялись за починку. На кончиках механических рук появились инструменты; теперь с корпуса искореженного корабля и из-под него слышался стук и лязг. Земля вокруг «Странника» кишела похожими на муравьев механизмами-помощниками, они, казалось, танцевали под аккомпанемент попискивающих измерительных приборов.

Джин, Линда и Снеголап проснулись от лая Гуфуса и общего шума и теперь зачарованно наблюдали за происходящим.

Абломабель тоже очнулся. Выдвинув антенну, умирающий контролировал работу механизмов.

— Говорят, что починить можно, — сообщил морской житель.

— Это обнадеживает, — отозвался Джин. — Они уже встречались с чем-либо подобным «Страннику»?

— Пожалуй, все машины в чем-то похожи, — сказал Абломабель. — Принадлежат к одному классу.

— Ну да, если видел хоть одну, значит, видел их все. Что касается техобслуживания, эти ребята переплюнут все сервисные станции. Отличная организация. А что они делают, если не надо помогать странникам из иных измерений?