Замок Шоннинг - [7]
Перед вечером я остановил пленного баварца — его вели через двор два солдата — и, поведя плечом в сторону мертвецов, спросил сквозь зубы:
— Кто это сделал?
Обросший золотистой щетиной рослый баварец, с бронзовым цветком «Эдельвейс» на сером берете, испуганно заморгал, отстегнул от пояса кожаную сумку, торопясь, достал кипу бумаг и протянул мне.
Это были бумаги командира 69-го горно-егерского полка альпийской дивизии «Эдельвейс».
Вечером, лёжа в шалаше, я разобрал свёрток, который получил от баварца. Тут оказались черновики секретных приказов по полку, записная книжка и девять писем, полученных адресатом в 1941 и в 1942 годах. Перевязанные шнурком письма были без конвертов, приказы не были подписаны, в записной книжке лежали две фотографии.
На одной — меньшей — фотографии изображена была белокурая девушка, в светлом платье, стройная, ясноглазая, с мягко счерченным ртом и тонкими бровями. Она стояла на берегу пруда, и пруд, чуть колеблясь, отражал её белое платье, белые облака, ветви яблонь, осыпанные белыми цветами. В нижнем углу фотографии синела сделанная чернилами надпись: «моя Лони»…
На второй фотографии я увидел худощавого юношу в офицерском мундире гитлеровской армии. Гордо приподняв голову, опираясь на увитый шнурами зфес палаша, он стоял, глядя куда-то вдаль. Тем же почерком и теми же синими чернилами внизу была сделана надпись: «Граф Эрих-Гуго Шо…» Конец надписи, переходящий в капризно-причудливый завиток, был неразборчив, и я тогда не понял: «Шолле», «Шонне» или «Шотте»…
Среди секретных приказов моё внимание привлёк один — об умерщвлении больных костным туберкулёзом людей. Приказ был короткий. В нём значилось:
«На основании директивы начальника третьего отдела имперского управления безопасности и инструкции начальника эйнзац-группы «Д» от 21/VIII c. г. за № 879 приказываю: с целью предотвращения инфекционных заболеваний в зоне «13-К», освободить указанную зону от больных костным туберкулёзом путём немедленного исполнения параграфа 3-го особой инструкции «В».
Командир 69-го горно-егерского полка 1-й альпийской дивизии «Эдельвейс» полковник граф ………»
Далее шла уже знакомая подпись с причудливым завитком: «Шо…»
В одном из писем, написанном бисерным женским почерком, я прочитал:
«Вновь я гуляю одна по нашей аллее, вновь, милый Эрих, плачу, вспоминая тебя, мой далёкий рыцарь… Вновь я стою на коленях перед распятием и молюсь, чтобы всемогущий бог послал тебе и мне счастье, чистое и тёплое, как твоя душа… Я верю в твою силу, в твой разум, в свою судьбу…»
Точно перекликаясь с этими строками, владелец записной книжки написал на последней странице:
«Я верю в святую миссию моего народа на этой скучной и тесной земле. Мои предки завещали мне право жестокости, и я был и буду жестоким, чтобы победить варваров. Но, если мы покинем бесконечную страну русских, если враг одолеет нас, клянусь умертвить в замке Ш. всё живое, вплоть до моего верного дога, и умереть так, как умирали…»
На этом запись в книжке обрывалась. Ниже я увидел знакомую подпись владельца, сделанную более разборчиво, и я был почти уверен в том, что разобрал фамилию: «Граф Эрих-Гуго Шонинг»…
Таково было моё случайное заочное знакомство с последним графом Шонинг, имя которого я не имел права забыть. Два с половиной года стёрли в моей памяти это имя, но теперь, когда я попал в дубовый зал графского замка, увидел раненую собаку и портрет фельдмаршала, я сразу вспомнил полковника, который умертвил в горах Верхней Сванетии сотни больных людей.
По всему было видно, что граф не выполнил свою клятву: покидая замок, он выстрелил в дога, а сам бежал за Одер.
Долго лежал я в постели, думая обо всем, что произошло со мной в замке Шонинг. И, хотя тут не произошло, собственно, почти ничего внешне заметного, того, что можно было назвать «случаем» или «происшествием», я никогда не забуду ночи, проведённой в замке, потому что я тут нашёл следы преступника, имя которого услышал на Кавказе и который теперь шёл к своему смертному часу.
Я проснулся в семь часов. В окно лилась прохлада ясного апрельского утра. На деревьях заливисто щебетали птицы. Особенно насмешливо и задорно посвистывал неугомонный дрозд.
Откинув шинель, я сел на край кровати, надел сапоги и осмотрелся.
При дневном свете дубовый зал показался мне ещё более мертвенным и угрюмым: на его расписном потолке темнели серые гирлянды паутины; в стенах зияли трещины; висящие вдоль стен портреты словно потускнели, было видно, что краски на них облупились, обнажая пожухлый от сырости холст, а бронзовые рамы покрылись зеленью.
На ходу застёгивая китель, я вышел во двор.
Взошло солнце. От влажной земли поднимался лёгкий пар. Из леса тянуло резким запахом корней, перегноя, молодой листвы.
Озарённые весенним светом деревья трепетали и светились золотом. Ближе других деревьев стоял кряжистый клён. Его одетые бархатистой листвой ветви касались, каменных перил подъезда.
Под клёном на опрокинутых бензиновых бочках сидели шофёр и незнакомый пожилой солдат в короткой, туго стянутой ремнём шинели.
Чуть поодаль, на шёлковом матраце, брошенном прямо на землю, лежал мёртвый дог, прикрытый чёрным фраком. Он лежал на боку, вытянув могучие лапы, откинув голову и устремив в небо белесые, затянутые смертной мутью глаза. Окровавленный фрак закрывал его наполовину и был осыпан пеплом и сухими листьями.
Есть книги, которые, прочитав один раз, невозможно забыть всю жизнь. Они становятся мерилом человеческих ценностей. К ним возвращаешься каждый раз, когда очень трудно, и они дают надежду и силы жить, преодолевать невзгоды и смотреть вперёд. «Матерь человеческая» именно такая книга. Повесть впервые была опубликована в 1969 году. Ей присуждена Государственная премия РСФСР имени Горького. Война определила судьбу писателя. Дороги военного корреспондента оказались очень длинными — от Дона до штурма Берлина. В его памяти застыло слишком много картин из панорамы жизни и смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман известного советского писателя Виталия Александровича Закруткина «Сотворение мира» — большое эпическое произведение. В первой книге писатель воссоздает атмосферу Европы 20-х годов, когда империалистические силы всеми средствами пытались помешать созданию нового, социалистического мира. В центре повествования фельдшер Дмитрий Ставров, его семья, на чью долю выпала участь разделить все трудности и испытания молодой Советской России.Книга рассчитана на массового читателя.
Документальные очерки и рассказы о подвигах советских воинов, которые прошли по военным дорогам от Кавказа до Берлина. Автор, участник Великой Отечественной войны, ныне известный писатель, с присущим ему мастерством и талантом показывает своих героев в сложной, огневой обстановке, где выверяются характеры и мужают люди.Книга рассчитана на самые широкие круги читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя Виталия Закруткина широко известно в нашей стране. Его книги «Акадмик Плющов», «Кавказские записки», «Матерь Человеческая», «Сотворение мира» давно полюбились читателю. Роман «Плавучая станица», отмеченный Государственной премией СССР, рассказывает о трудовых буднях колхозников-рыбаков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».
Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.