Замок с превращениями - [36]

- А если это настоящий перстень Людовика XV? - шепотом спросил Петухов.

- Ну а если это настоящий перстень Людовика, то тогда лучше сразу обратиться в уголовный розыск или ОБХСС, - усмехнулся ювелир.

- Думаешь отберут? - спросил Петухов.

- Конечно! - уверенно сказал приятель. - Еще и привлекут!..

- Понял! - Петухов вытер пот.

- Ну, если ты хочешь, давай я... - приятель потянулся к перстню.

- Нет! - твердо сказал Петухов, пряча перстень в карман. - Я его на дороге нашел! - тут же соврал он.

- А, ну тогда явно подделка! - вздохнул приятель. - Но все равно носить не советую, слишком бросается в глаза, вместе с пальцем блатники какие-нибудь снимут. Давай лучше мне, я тебе стольник дам за него по дружбе, а какому-нибудь грузину за сто пятьдесят толкну! Идет?

- Нет, - улыбнулся вдруг Петухов. - Тут рубин, это мой камень, а рубин-то настоящий, не так ли?!

- Да, рубин настоящий, это видно... - позеленел от зависти приятель. - Ну, смотри!.. Но носить не советую!..

Петухов вышел от ювелира и снова услышал голоса.

"Я так волнуюсь, - говорила теща. - Она завтра прилетит и что скажет? Чует мое сердце, что хлебнем мы с ним бед! Да мой зять в вас бы точно влюбился! - вдруг рассмеялась она. - Нет, он все-таки замечательный!..

- Да... - отозвалась Эльжбета, и сердце у Петухова вдруг провалилось, и он чуть не грохнулся посреди перекрестка без светофора.

Глава 17

О необычном консилиуме, о протекции Алика и его тревогах

В школе тоже происходили невероятности. Физичка созвала целый консилиум по обследованию великих электрических сил у Лаврова и Маши. Но сколько бы Лавров ни взмахивал рукой, никакого электрического поля не наблюдалось. Даже эбонитовая палочка не трещала искрами. Великие медицинские деятели снисходительно поулыбались, глядя на покрасневшую от стыда Блудову, и уже потянулись к выходу из класса, как вдруг физичка вскрикнула и, ткнув пальцем в Машу, попросила проверить ее.

- Не надо меня проверять! - поднявшись, сердито проговорила Маша. - У меня ничего нет!

И великие деятели радостно закивали, а одна стареющая дамочка с ярко накрашенными губами объяснила Блудовой, что электричество есть теперь у всех, и не надо делать из этого ложные сенсации.

Блудова была опозорена, а Лавров впервые взглянул на Машу с такой нежностью, что у нее защемило сердце.

- Ну ладно, - принимая нитроглицерин, яростно взмахнула рукой Блудова. - Петухова, иди отвечать!..

Ничего хорошего суровый тон приглашения не сулил, тем более что Маша со всеми своими происшествиями попросту забыла даже заглянуть в учебник, хотя знала, что балансирует в журнале между тройкой и двойкой - с физикой у нее давно были нелады.

Обалдуй Мыльников, обрадовавшись отсутствию у Петуховой электросил, быстренько привязал ее косу к соседнему столу, Маша дернулась, сморщилась от боли, замахнулась, чтобы влепить обалдую затрещину, и вдруг сноп искр рассыпался в воздухе, а Мыльников, с воплем отлетев к стене, грохнулся на пол без сознания.

От неожиданности все в классе онемели. У Блудовой даже стало подергиваться левое веко. Она, придерживая его рукой, подошла к Мыльникову и, узрев, что бедняга почти не дышит, начала делать ему искусственное дыхание. Кто-то сбегал за водой, и общими усилиями обалдуя возвратили к жизни.

- Тебе что, Обалдуй Обалдуич, мало вчерашнего?! - спросила Блудова.

- Она же сказала... - пролепетал Мыльников. - Она же сказала...

- А ты и поверил! - усмехнулась Блудова, строго взглянув на Машу. Шевелить мозгой тоже иногда полезно. А то последний ум вылетит! - сказала ока и вернулась к доске. Несколько секунд она молчала, глядя в окно, и класс сидел притихший, ожидая нечто вроде приговора. Маша бегло просматривала заданные для повтора темы, как вдруг физичка шумно вздохнула и сказала: "Пошли!"

Она силой притащила Машу в кабинет директора, где консилиум, смеясь, уже готов был разбежаться.

- Что, решили все же продемонстрировать свой опыт? - замычал в нос ветхий старичок, первый в Копьевске радиолюбитель.

- Что вам демонстрировать? Это чудовищной силы энергия, которая способна разнести всю школу по кирпичику! - придерживая пальцем веко, хрипло заговорила Блудова, и авторитетные мужи в костюмах и галстуках затрясли животами.

- Ну, школу трогать не надо! - прозвенел Михаил Михалыч Ботинкин. - А вот строители тут у нас теплушку свою оставили и сделали из нее склад, ходят, открывают, что-то берут, водочку распивают, я уж ругаться устал с РСУ, пообещал им сдать ее в утиль, вот ее, пожалуйста, разносите по досочке! А?! - И сам же первый громко захохотал. Он заливался минуты две, после чего уже захохотал весь консилиум, а ветхий радиолюбитель даже стал икать.

- Какие проблемы, где теплушка? - сурово спросила Блудова.

- Нет проблем! - Директор ткнул пальчиком в угол школьного двора, где действительно стоял вагончик с трубой.

- Окно можно открыть? - спросила Блудова.

- Можно, - все еще подхихикивая, кивнул директор. - А вы что, из окна ее... разнесете?! - не без смешков спросил он.

- Из окна, - деловито отозвалась Блудова.

Она распахнула окно, снова сморщилась, все еще придерживая пальцем веко, критически осмотрела вагончик, кивнула Маше. Та робко подошла к подоконнику, осмотрела вагончик.