Замок одержимого - [13]

А пятый человек — он сидел во главе стола — считался хозяином того, что осталось от замка. Худой и сутулый старик с седой бородой, высоким лбом и мудрым, но в то же время чуток насмешливым, взглядом. Сиградд прозвал его про себя Путником, Равенна Учителем, а Освальд Дедулей. Что до сэра Андерса, то рыцарь-попрошайка никак не называл хозяина вовсе. Зато успел отметить и жилище его, запущенное, более похожее на руины и потому не внушавшее доверия. Вернее, не внушал доверия в глазах отпрыска рода Веллесхайм сам старик. Представившийся, кстати, как мастер Бренн.

Равенна еще подумала, что имя это, простенькое и какое-то безликое, незапоминающееся, могло оказаться и ненастоящим. Среди некоторых колдунов и ведьм до сих пор бытовало поверье, что истинное свое имя от посторонних людей лучше скрывать. Не то, чего доброго проклятье нашлют, порчу.

На самом деле, чтобы проклясть человека, имени не требовалось. Достаточно было волоска с его головы, нитки с одежды или какой-нибудь личной вещи. Узнала Равенна об этом, как ни странно, как раз от мастера Бренна. Как и то, что именно из целителей получаются лучшие колдуны-убийцы. Ведь тот, кто умеет вылечить человека и знает, что для него полезно, тем более обязан знать, что и как может нанести ему вред.

К слову сказать, знала Равенна и это. А благодаря мастеру Бренну теперь с успехом это знание применяла.

— Дорогие гости, — обратился ко всем четверым хозяин бывшего донжона, сидя во главе стола, — каждый из вас еще жив, но жизнь свою, как ни странно это прозвучит, успел потерять. Я говорю о привычной жизни. О родном доме, о множестве каждодневных мелких дел, занимавших вас. Об основном занятии, что вас кормило; о родных и друзьях. Все вы лишились этого. А двое из вас даже едва избежали самой смерти.

С этими словами он перевел взгляд сначала на Равенну, затем на Освальда.

— Как ты поможешь вернуть мне замок, старик? — подал голос нетерпеливый сэр Андерс, не слишком утруждавший себя следованием застольному этикету, — ты колдун?

Равенна бросила в его сторону злобный взгляд — учителя своего нового она едва ли не боготворила. Но промолчала. Зато мастер Бренн ответил вслух. Хотя и не по порядку.

— Я ученый, благородный сэр, — молвил он вежливо, но веско и твердо, — а ученый просто не вправе пренебрегать знанием — любым. Хоть даже и колдовским. Священные тексты я изучал тоже, если вас это успокоит. Как и трактаты философов древности да разные легенды. Включая иноземные. Кстати, если в этих краях колдунов жгут на кострах, то в некоторых странах это ремесло, напротив, считается почетным. Это вы знали, сэр Андерс? Иным из волшебников даже поклоняются как богам.

Рыцарь-изгнанник пробормотал что-то неслышное, поморщился, будто съел какую-то гадость. Даром, что кормежка в некогда приютившей его таверне ни в какое сравнение не шла с содержимым стоявшей перед ним тарелки.

Тогда как хозяин продолжал, все так же невозмутимый:

— Теперь переходим к главному. А главное для меня — это проблема. Есть проблема, значит, должно быть и решение. Мой долг ученого — найти его. И какая разница, где? Пусть даже в колдовской книге, чья обложка изготовлена из кожи, живьем содранной с девственницы. Я не против. Да, священники говорят, что даже прикасаться к таким книгам — грех, что я могу погубить свою душу. Что ж, я со своей стороны не запрещаю им молиться за меня. За мое спасение и прощение. Пусть! Да-да, пусть каждый занимается своим делом.

Последнюю фразу он уже отчеканил, а в мягком вроде голосе появились стальные нотки.

— Как понимаю… проблема, которую вы хотите решить — мой замок? — осведомился сэр Андерс. На хозяина каменных останков разрушенной твердыни он смотрел теперь, хоть и без доверия, без тепла во взгляде, но с толикой уважения.

— Замок ваш, сэр Андерс фон Веллесхайм, — было ему ответом, — суть частный случай. Одна из многих капель потока, грязного и зловонного, который обрушился на наш несчастный мир. Давненько обрушился, надо сказать. Многие даже привыкнуть успели. Делают вид, будто так было всегда. Но вы-то, надеюсь, не станете отрицать, что с этим миром не все в порядке?

— Солнце, — коротко бросил со своего места Освальд. Этим единственным словом и ограничившись. Остальные тоже не стали ни дополнять его реплику, ни задавать вопросов. Одно только упоминание дневного светила, ныне скрытого за серой пеленой, само по себе передавало суть. И в пояснениях не нуждалось.

— Солнце, — кивнул, соглашаясь, мастер Бренн, — ту пелену, кстати, еще иногда называют «небесным саваном». Символично, не правда ли? Но дело не только в солнце и в закрывшей его пелене. Это уж так, самый заметный из симптомов… вроде жара при болезни. А есть ведь еще и другие. Например, мертвецы, иные из которых отчего-то не желают покоиться с миром в своих могилах. Они откапываются… или их откапывают разные злодеи и недоумки. А как только выбираются так или иначе из могил, начинают охотиться на живых.

— Есть подозрение, что в аду стало тесно, — снова подал голос Освальд, задумавший, вероятно, сострить, — вот лишних сюда и выталкивают… обратно.

Сиградд, Равенна и сэр Андерс покосились на него, точно несостоявшийся висельник испортил воздух или звучно и смачно рыгнул. Зато хозяин воспринял его сомнительную шутку хоть и без улыбки, но и без раздражения. Чуток одобрительно даже.