Замок на песке - [14]

— Нормально, — пожал плечами Дональд. — Я иду на спортивную площадку. — Дональд был фанатом крикета.

— Ты в команде общежития? — поинтересовался Мор. Дональд относился к подопечным Пруэтта.

— Да, сэр. С прошлого года.

Мальчик стоял сейчас вполоборота, не зная, уходить ему или еще подождать.

А Мору не хотелось его отпускать, хотелось подольше задержать, дождаться какой-нибудь по-настоящему искренней фразы. Хотелось, чтобы Дональд взглянул ему прямо в глаза. И до боли резало слух обращение «сэр».

— Кард хорошо перевел на уроке латыни, — Мор сказал это специально, чтобы похвалить приятеля сына.

— А, понятно.

Мор спросил себя, перескажет ли Дональд Карду эти слова, и как тот воспримет похвалу. Как мало он о них знает. Дональд сунул книгу под мышку. А если спросить, что за книжка? По опыту Мор знал, что сыну не нравятся такие вопросы. Но любопытство пересилило.

— Что читаешь, Дон?

Мальчик молча протянул ему книжку. «Пятьсот лучших шуток и загадок» значилось на обложке.

Не найдя что сказать, Мор вернул книжку.

И тут поодаль, за спиной у Дональда, появилась маленькая фигурка. Это была мисс Картер. Мор тут же с неодобрением отметил, что на ней брюки. Дональд обернулся, увидел ее и, пробормотав что-то вроде приветствия, побежал к крикетному полю.

— Извините за опоздание. Надеюсь, я не помешала разговору? Это ваш ученик?

— Мой сын.

Мисс Картер удивленно взглянула на Мора.

— Я и не предполагала, что у вас может быть такой взрослый сын, — сказала она, и в ее предельно четком голосе промелькнул оттенок шутливости.

— Как видите, может, — неуклюже пожал Мор плечами. Как вызывающе она выглядит в этих брюках, раздражено думал он. Плотно облегающие, сужающиеся книзу черные брючки, ярко-синяя блузка, синие же парусиновые туфли и никаких украшений. У нее неплохая фигурка, подумал Мор, и в то же время она сейчас похожа на девочку-школьницу, переодевшуюся в костюм парижского уличного мальчишки.

— Когда есть вот такой взрослый сын, это прекрасно.

— Неплохо, хотя случаются и грозы. Идемте? — И они направились к дверям библиотеки.

— Чувствую, вас раздражает мой сегодняшний наряд, и если бы я подумала, то не надела бы брюки. Но обычно я так одеваюсь для работы, и мне не пришло в голову, что такая одежда в школе неуместна. В следующий раз оденусь иначе.

Мор рассмеялся, его недовольство рассеялось целиком и полностью. Они вошли в читальный зал, прошли в тишине между столами, за которыми склонялись над книгами ученики старших классов, и Мор поймал себя на мысли — помнит ли мисс Картер, как вчера в темноте взяла его за руку? Наверняка позабыла. Этот вопрос облачком проплыл в сознании Мора и так же тихо растаял. Когда они выходили из библиотеки, он уже об этом не думал.

Пройдя по асфальту игрового поля, они приблизились к главной школе. Теперь покажу ей актовый зал, решил Мор. Зал встретил их гулкой пустотой. Окна были распахнуты, за ними открывался вид на поросший соснами склон, и можно было разглядеть вдали спортивные площадки. Летняя меланхолия здесь чувствовалась особенно сильно. Высоко, у самых стропил, порхали бабочки. Закрывающие сцену бархатные занавески колыхались от легких дуновений ветерка. Звонкое эхо их шагов отражалось от стен.

— Это наш зал, — каким-то бесцветным голосом проговорил Мор. Ему стало скучно. Он знал здесь все назубок.

— Расскажите о мистере Демойте, — вдруг попросила мисс Картер.

— Что же вы хотите узнать? — Мор понял, что подсознательно давно ждал этого вопроса. Они уже вышли из школы и продолжали неторопливый разговор.

— Все. Расскажите все, что знаете. Как вы понимаете, создание портрета это не просто — сел и фиксируй, что видишь. Для портретиста личное отношение к тому, с кого пишешь портрет, чрезвычайно важно. Когда мы лучше узнаем кого-то, этот человек в наших глазах меняется. Ну есть, разумеется, задачи рангом пониже, их тоже надо решать. Костюм, поза, настроение, фон, окружающие детали. Надо все это обдумать заранее, потому что есть связь между изобразительными приемами и техникой. В спешке ничего хорошего не получается.

Мор про себя улыбнулся горячности ее слов, произнесенных чуть самоуверенным, наставительным тоном. Они шли к «науке и спорту». Любопытно, думал Мор, это ее собственные убеждения или она повторяет отца? Отчасти, чтобы проверить, он спросил:

— А правильно ли, что вы хотите так подробно узнать о Демойте? А вдруг чье-то мнение о нем окажется ложным? Не кажется ли вам, что тот самый первый взгляд, когда знания ваши ограничивались лишь вашим зрительным восприятием, — есть правда и мы, знающие его долгие годы, лишь собьем вас своими рассказами с толка?

— Я профессиональный портретист, — строго нахмурилась мисс Картер, — и меня пригласили написать вашего мистера Демойта, а не моего.

Мор даже присвистнул про себя. Теперь понятно, что Демойт подразумевал, когда говорил, что в своем профессионализме она похожа на тяжелый паровой молот. Они зашли в спортивный зал. Там было полно учеников младших классов: кто-то лез по канату, кто-то крутился на перекладине, там прыгали через коня, тут подскакивали и носились друг за дружкой, что вполне естественно для маленьких мальчиков. Хензман, учитель физкультуры, с улыбкой помахал Мору. Мор симпатизировал ему. Учитель физкультуры был из тех, кто доброжелательно относился к Дональду.