Замок "Мертвая голова" - [8]

Детектив откинулся на спинку стула. От резкого света в комнате темные круги под его глазами казались еще больше, а изогнутые брови выпрямились.

– Один момент, – перебил он. – Замок не был заперт, я правильно понял? Месье Д'Онэ сообщил, что его ремонтировали, когда умер прежний владелец.

– Брр, – проворчала хозяйка дома, пытаясь найти спички. – Невозможно содержать такой огромный дом в безупречном состоянии! Комнаты держали запертыми. Был, конечно, смотритель, но не мог же он поддерживать порядок в стольких комнатах, правда?

– Вы опять говорите в прошедшем времени, мисс Элисон?

– Он исчез, – сообщила женщина, вновь зажигая сигару. Банколен скривился.

– Вы считаетесь лучшим в своем деле, да? – спросила она. – А теперь отвлечемся, если не возражаете. Впрочем, вот что я вам скажу. Майрон тот еще тип. Но он был моим братом. – Она стукнула по столу большой, толстой ладонью. – И того, кто его прикончил, повесят, ясно?

– Кого-то повесят, это вы правильно заметили, – вежливо ответил детектив, насмешливо прищурясь. – Пожалуйста, продолжайте.

– Так вот, я послала Гофмана и Фрица выяснить, что произошло. Подойдя к пристани, они обнаружили, что моторной лодки нет. Они взяли шлюпку и очень долго переправлялись на другой берег. Там они нашли моторную лодку… пустую. Поднимаясь к замку, – а это очень нелегко, поверьте мне, – они услышали шум моторной лодки. Кто-то возвращался…

Банколен резко выпрямился.

– …но они так и не увидели кто. Видите ли, кто-нибудь всегда пользуется лодкой, и поэтому, когда мы слышим звук мотора, никто не тревожится. Зачем? Мы не знаем, что случилось с Майроном. Кто-то, оставаясь незамеченным, вернулся сюда на этой лодке. Гмм. Да… Но я вам уже говорила о Гофмане и Фрице. Добравшись до другого берега…

– Погодите, – остановил ее Банколен. – Я их расспрошу. А сейчас мне больше всего хотелось бы увидеть место преступления. Это… место преступления… Я…

Я никогда не видел Банколена в таком замешательстве и не понимал причины. Не знающий его этого бы не заметил, но от меня ничего не ускользнуло. Внешне он оставался вежливым и невозмутимым, рассеянно глядя в угол комнаты. Но я чувствовал, что он уже ни в чем не уверен. Он ни разу не прервал мисс Элисон своими расспросами. Дневной свет не проникал…

– Кому поручено расследование?

– А! – махнула рукой Агата Элисон. – Следователю Конраду из Кобленца. Валяет дурака, больше ничего. Но он у меня в руках. Я ему велела задержать здесь всех до тех пор, пока мы все не выясним. Он сказал, что это противозаконно. Я обещала сделать все законно… до тех пор, пока Жером не уперся и не настоял на том, чтобы вызвать сюда самого лучшего детектива. Я ему позволила. Между прочим, по-моему, Конрад в ярости. Сообщил мне сегодня утром, что из Берлина вызвали какого-то туза. Неверное ведение процесса и все такое…

Банколен закрыл окно.

– Да, – пробормотал он, – да. Кстати, Джефф, – вдруг повернулся он ко мне, – вы ели?

Хозяйка дома громко вскрикнула. На ее дряблом лице выразилось искреннее раскаяние. Она закричала, хлопнув рукой по колену:

– Господи! Простите меня! Я так поглощена этим делом, что… Ничего не ели? И вы, месье Банколен? – Она обратилась ко мне: – Мы рано обедали. Ваш друг фактически приехал всего за пару часов до вас!

– Несчастный случай? – спросил я.

– Да. Потом Жером принял таблетки и отправился спать… ба! – выпалила женщина. – Но погодите, я сейчас все устрою. Гофман!

Ее голос прозвучал так громко, что я вздрогнул. Почти тотчас в дверях появился дворецкий. Вернее, сначала его большое гладкое лицо, затем и все старческое, но довольно мощное тело. Банколен выразил желание получить холодный ужин, а мисс Элисон с удовольствием предложила нам пива. Мы откланялись…

В холле, пока к нам не спустился дворецкий, Банколен стоял неподвижно. Помещение освещалось только одной лампой, а ковер заглушал шаги. Он тихо произнес:

– Никакого несчастного случая не было, Джефф. Д'Онэ пытался убить меня.

Снова это ощущение приближающегося зла, не только неопределенное, но беспорядочное и безумное! Зло, как буря во время летнего пекла, медленно подступало к дому. Мне вспомнились холодные голубые глаза Д'Онэ и его нервные руки. Я, запинаясь, произнес:

– Но шофер…

– Машину вел Д'Онэ. Шофера он оставил. Это показалось мне довольно подозрительным. Дело в том, что он вел лимузин… Мы проезжали вдоль узкого оврага глубиной в восемьдесят футов. В зеркало заднего вида я увидел его глаза. Даю слово… Это были глаза психически нездорового человека. Он наклонился, налег на руль, одновременно пытаясь открыть левую дверцу. Вероятно, собирался выпрыгнуть… – Детектив содрогнулся. – Машина рванулась к обрыву. Я вырвал у него руль, чуть не сломав ему руки, и затормозил. Признаюсь, я испытал несколько неприятных минут, услышав жужжание переднего колеса автомобиля, крутящегося в воздухе. А потом мы врезались в другой берег оврага… – Банколен разжимал и сжимал пальцы правой руки, безучастно глядя на нее. Затем вокруг его глаз собрались веселые морщинки… – Интересно! Приехав сюда, он засел в доме и пил горячее молоко. Умолял меня не упоминать о том, что машину вел он. Говорит, у него случился нервный срыв… поэтому доктор и посоветовал ему отдохнуть. Иногда он теряет контроль над своими мышцами и совершенно не в состоянии водить машину. Сказал, что если жена узнает…