— Граф сказал, чтобы мы выбросили отсюда все, — напомнил Аллек. — Так мы и поступим. Возможно, в этих камешках кроется какая-то опасность.
— Какая опасность может таиться в белых катышках? — осведомился Элваэл, фыркая. — Это просто жемчуг, дружище! Жемчуг и. ничего больше. И если продать его в городе, то можно выручить неплохие деньги. Так что ты можешь слушаться своего графа, а лично я…
И он потянулся к жемчужинам.
Конан ударил его по руке.
— Тебе же сказали: ничего здесь не трогать! Выбросить из комнат все!
— Кто ты такой, чтобы мне приказывать? — разозлился Элваэл. — Ты такой же охранник, как и я! Точнее, хуже — ведь ты нанялся всего пару дней назад, а я с господином графом уже почти месяц. И всегда он был мною доволен. И вот появляешься ты, умник, и начинаешь мне приказывать.
— Тебе приказываю не я, — спокойно возразил Конан. — Я просто напоминаю, каково было истинное распоряжение графа.
— А я тебе говорю, что граф — милостивый и щедрый господин, и он не будет против, если его бедные охранники немного поживятся за счет старой рухляди, о которой он давно забыл.
С этими словами Элваэл решительно сунул несколько жемчужин в поясной кошель, после чего посмотрел на своих товарищей с вызовом.
— Оставь его, — сказал Аллек Конану. — Он всегда был упрям и с придурью.
— Это ты с придурью, — огрызнулся Элваэл. — Потому что ты мне завидуешь.
Аллек только пожал плечами.
Они разломали сундук и выбросили его в окно. Сняли со стены гобелен, свернули его в рулон и тоже выкинули вниз. Он полетел, как птица, на лету разворачивая крылья. Конану, который смотрел из окна, показалось, что гобелен несколько раз взмахнул ветхими крыльями-углами, прежде чем, сделав последний круг над землей, опуститься рядом с обломками сундука. И еще ему послышался тихий, самодовольный смешок, но когда он обернулся, все его товарищи стояли с напряженными, немного сердитыми лицами, как всегда бывает после ссоры.
— Ну что, — сказал Аллек, — кажется, больше нам здесь делать нечего. Пришлем сюда женщин, чтобы вымыли стены и пол.
— Я схожу, — вызвался Ловес, но Элваэл оттеснил его плечом от выхода.
— Отлыниваешь от работы, юнец? Я сам позову сюда женщин, а ты ступай с Аллеком в другую комнату и потрудись-ка там. Понял?
Ловес кивнул. Он не хотел ввязываться в новую ссору. А Элваэл, раздраженный недавней перепалкой, искал повода придраться.
— И чтоб без глупостей! Если найдете опять какой-нибудь жемчуг, не вздумайте поделить его без меня! Я все равно узнаю и очень сильно обижусь. К тебе, юнец, это относится в первую очередь.
И он побежал вниз по лестнице.
Товарищи проводили его глазами.
— Что это с ним? — спросил Конан у Аллека. Тот покачал головой.
— Не знаю. Он всегда был задиристый. Ходок по женщинам. Немного жадный. Но ничего особенного. Ничего такого, за что следовало бы его вздуть или бросить на большой, пустынной дороге. А сейчас он как с цепи сорвался. Честно тебе скажу, киммериец, я его просто не узнаю.
Конан поднял брови.
Аллек задумчиво добавил:
— Да и жемчуг, между нами говоря, не слишком дорогой. Не настолько он хорош, этот жемчуг, чтобы так на него бросаться, да еще ссориться с нами.
— Вот и я так думаю, — кивнул варвар. — Не нравится мне все это.
Они подошли к соседней комнате. Именно здесь десять лет назад начался тот самый роковой пожар, который уничтожил замок и сделал его непригодным для жилья. Возле двери Конан вдруг почувствовал, как знакомый холодок шевелит волосы у него на затылке.
— Если в этом замке и живет какая-то дрянь,
прошептал он, обращаясь к своим спутникам,
то она свила себе гнездо здесь.
— О чем ты? — удивился Аллек.
— О том, что в этом замке, возможно, обитает какая-то дрянь, — повторил варвар. — Я их кожей чувствую. Ненавижу магию!
— Магию?
— Скажи, как, по-твоему, была кровь там, в кухне? — требовательно спросил Конан.
— Не знаю… — замялся Аллек. — Я не склонен верить впечатлительным людям. Да и волшебство встречается не на каждом шагу.
— А я верю, — сказал Ловес. И, смутившись, добавил: — Несколько лет назад я видел, как маг испепелил человека. Просто направил на него палец — и человек вспыхнул, как факел, сразу! Он даже не закричал. Секунду назад был живой, даже что-то ел, по-моему, а потом — только кучка пепла.
— Что за маг? — заинтересовался Конан.
Ловес смутился еще больше, побледнел и честно признался:
— Не знаю. Я сразу убежал оттуда.
Он опустил голову. Конан хлопнул его по плечу.
— И правильно сделал. Если чувствуешь, что не в силах сразу убить мага — уходи. Твоя жизнь тебе еще пригодится. И все же мы изведем это отродье, кем бы оно ни было.
Он навалился плечом на дверь и отворил ее.
Навстречу понеслась вонь. Застоявшийся воздух нес запах горелого. Но было еще что-то. Горелая человеческая плоть и какие-то вещества, которые применяются магами для создания особенных чар. Странным показалось только то, что эти запахи были свежими, как будто здесь всего час назад опрокинули колбу.
В комнате было навалено множество вещей. Посреди стоял стол. Во время пожара он сильно пострадал, но все же сохранился.
— Это каменное дерево, — сказал Ловес. — Такое почти невозможно разрушить.
