Замок Ист-Линн - [256]

Да, конечно же, он помнил все это. М-р Карлайл взял ее руку в свою.

— Можешь ли ты в чем-то упрекнуть меня? — тихо спросил он, слегка наклонив голову.

— Упрекнуть тебя! Того, кого, пожалуй, и высшему суду не в чем обвинить! Упрекнуть того, кто всегда любил меня и заботился обо мне! Когда я думаю о том, какой ты человек и как я отблагодарила тебя, я готова сквозь землю провалиться от раскаяния и стыда. Свой собственный грех я искупила, но мне никогда не искупить позора, который я навлекла на тебя и наших детей.

Такого не искупить никогда, и м-р Карлайл всем сердцем чувствовал это.

— Подумай, каково было мне, — продолжала она, и ему пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ее слабеющий голос. — Жить в этом доме с твоей женой, видеть твою любовь к ней, с завистью смотреть на ласки, которые когда-то ты дарил мне. Я никогда не любила тебя так страстно до тех пор, пока не потеряла! Представь, каково мне было видеть Уильяма, умирающего у меня на глазах, быть с тобой наедине в его смертный час и не иметь права сказать тебе: «Он и мой ребенок тоже». Когда он умер, и об этом узнали домочадцы, ты утешал ее, хотя кто сравнит ее горе с моим, горем матери? Один Господь знает, как я все пережила. Для меня это было нестерпимо горько.

— Зачем ты вернулась? — спросил он вместо ответа.

— Я же сказала, что не могла без тебя и моих детей.

— Это было ошибкой — во всех отношениях.

— Чудовищной ошибкой! Ты не сможешь судить меня за это строже, чем я сама. Однако все это легло бы только на мои плечи, если бы я осталась неузнанной. Я не собиралась умирать здесь, но смерть, похоже, настигла меня одним прыжком, как когда-то мою мать.

Во внезапно установившейся тишине было слышно лишь ее прерывистое дыхание, М-р Карлайл не перебивал ее.

— Все неправильно, все неправильно, — продолжала она. — И этот разговор в том числе. Хотя, кто знает: он никак не скажется на твоих новых привязанностях, ибо я уже практически мертва Для этого мира: я уже почти перешла в мир иной. Но ведь ты был моим мужем, Арчибальд, и последние несколько дней я страстно жаждала твоего прощения. Ах, если бы можно было зачеркнуть прошлое! Если бы я могла проснуться и обнаружить, что это был лишь кошмарный сон, что я, как и прежде, здорова и счастлива, что я снова — твоя любящая жена! А ты хотел бы этого? Ты хотел бы, чтобы исчезло мрачное прошлое?

Она спросила его тревожно и требовательно, глядя на него так, словно от его ответа зависит — жить ей или умереть.

— Я хочу этого, ради тебя, — спокойно сказал он; она снова опустила глаза, и у нее вырвался глубокий вздох.

— Я ухожу к Уильяму. Но здесь остаются Люси и Арчибальд. Будь же добр к ним! Умоляю: не наказывай их за грехи матери, и пусть твоя любовь к детям Барбары не заставит тебя разлюбить их.

— Разве ты заметила в моем поведении нечто, дающее основание для подобных страхов? — грустно ответил он, и в его голосе послышался упрек. — Дети так же дороги мне, как ты когда-то.

— И как могла бы быть дорога сейчас.

— Да, могла бы, — взволнованно ответил он.

— Арчибальд, я уже на пороге иного мира. Разве ты не благословишь меня, не скажешь мне хоть словечко любви, прежде, чем я переступлю его? Забудь на мгновение, кто я сейчас. Если можешь, представь меня невинным и робким ребенком, который стал твоей женой. Одно только слово, или сердце мое разорвется от муки.

Он склонился над ней, рукой отвел волосы со лба, на который упала непрошенная слеза.

— Ты чуть не разбила мое сердце, Изабель, когда оставила меня, — прошептал он. — Да благословит тебя Господь и примет твою душу на небе. И пусть он простит меня так же, как я сейчас искренне и по доброй воле прощаю тебя!

Он склонялся все ниже, пока, наконец, его дыхание чуть ли не смешалось с дыханием леди Изабель. Однако лицо его внезапно побагровело, и он отстранился от нее. Возможно, перед его глазами встал тот, кто сейчас находился в тюремной камере в Линборо или же его отсутствующая и ни о чем не подозревающая жена?

— Да упокоится душа моя в Господе, — глухо проговорила она. — Да-да, я знаю: Господь простил меня, Господи, что это была за борьба! Мною овладели самые греховные чувства после приезда сюда: я возмущалась, роптала и печалилась. Так продолжалось довольно долго, но Иисус молился за меня и помог мне: ты же знаешь, как он милосерден к уставшим и измученным. Мы увидимся снова, Арчибальд, и будем вместе навеки. Без надежды на это мне слишком тяжело было бы умирать. Уильям говорил, что мама будет ждать его на берегу реки и высматривать его на подплывающих лодках, но теперь ему придется делать это вместо меня.

М-р Карлайл освободил одну руку и своим платком вытер с ее лба предсмертную испарину.

— Разве грешно предвкушать это, Арчибальд? Ведь в раю никто не будет жениться и выходить замуж: так сказал Иисус. Хотя мы и не знаем, как все будет на самом деле. Там больше никто не вспомнит о моем грехе, и мы навеки воссоединимся с нашими детьми. Так оставь же в моем сердце крошечный уголок для твоей бедной, заблудшей Изабель!

— Да, да, — прошептал он.

— Ты покидаешь меня? — с мукой в голосе спросила она.

— Мне кажется, ты теряешь сознание. Я хочу позвать кого-нибудь, чтобы помочь тебе.