Замок и ключ - [111]

— Джеми чуть не умер, — поправила Кора.

Я взяла у Джеми письмо. После всего того, что я читала и слышала о толстых и тонких письмах, это, конечно, было другим — не большим, но и не маленьким. Средним.

— Нужен всего один лист, чтобы ответить «нет», — заметил Джеми, словно подслушав мои мысли.

— Джеми, ради бога! Хватит! — прикрикнула на него Кора.

Я снова посмотрела на конверт.

— Открою во дворе, хорошо?

Джеми хотел было возмутиться, но Кора закрыла ему рот ладонью.

— Конечно! Удачи!

Стоял апрель. Пожухлая коричневая трава снова зазеленела, деревья цвели, окутанные облачками пыльцы. Дул теплый ветерок. Сжимая в руке письмо, я подошла к пруду, встала у самой кромки, бросив взгляд на свое отражение, и надорвала конверт.

Я уже собиралась открыть послание, как вдруг краем глаза заметила — в воде что-то мелькнуло. Подойдя еще ближе, я всмотрелась в мутноватую глубь, не обращая внимания на камни, водоросли и распускающиеся ирисы, и вдруг увидела белое пятнышко. Там, у самого дна, плавали и другие рыбки: золотые, крапчатые и черные, но первым я заметила своего белого кои. Я глубоко вздохнула и развернула письмо.

«Уважаемая мисс Купер, — начиналось оно. — Мы рады сообщить Вам…»

Бросив взгляд на дом, я увидела, что Кора с Джеми стоят в дверях и выжидающе глядят на меня.

— Ну что? — спросил Джеми.

— Хорошие новости! — сообщила я.

— Правда?

Кора рядом с ним ахнула и закрыла рот рукой.

Я кивнула.

— И рыбки проснулись. Идите посмотрите.

Теперь, в середине июля, они деловито сновали между кувшинок и водорослей. Над ними, в водной глади, я видела свое отражение: распущенные волосы, черная мантия, в руке — квадратная шапочка с кисточкой. От внезапного порыва ветра по воде пошла рябь, листья деревьев зашелестели. Роско вытянулся на траве рядом со мной и закрыл глаза.

Я никак не могла привыкнуть, что больше не ношу ключ на шее. Всякий раз, смотрясь в зеркало, я бросала взгляд на пустое место, где так долго видела знакомые очертания. Впрочем, несколько дней назад я разбирала комод и наткнулась на коробочку, которую Нейт вручил мне в День святого Валентина. Во время очередного телефонного разговора я упомянула об этом, и Нейт велел мне посмотреть, что там лежит. Открыв подарок, я вновь убедилась: Нейт знает, что мне нужно, еще до того, как я сама это пойму. Внутри была пара серег в виде ключей, украшенных красными камешками, — явно работа Харриет. С того дня я носила их не снимая.

Ветви деревьев раскачивались на ветру, когда я посмотрела через двор на дом Нейта. Я по-прежнему звала его так, хотя там уже не жили ни он, ни его отец. Мистер Кросс выставил дом на продажу в мае, после того, как несколько клиентов бюро «Будьте спокойны» обратились в суд, заметив некоторые несоответствия на своих счетах. Я слышала, что Блейк все еще занимается своим бизнесом, но в гораздо меньшем объеме, и снимает квартиру где-то в другой части города. У новых владельцев дома были маленькие дети, и они буквально не вылезали из бассейна. В теплые дни до моего окна доносился смех и плеск воды.

Благодаря Жервезу и его проверенной методике я набрала девяносто один балл — что гарантировало мне место в нашем университете — и теперь ждала, когда на глазах у всех получу аттестат из рук мистера Тэкрея и официально стану выпускницей «Перкинс-Дей». Задолго до церемонии я получила кучу писем и электронных сообщений о том, как получить на нее пригласительные билеты для родственников и сколько мест можно зарезервировать. В конце концов я взяла четыре билета: для Коры с Джеми, Реджи и Харриет. Может, и не семья в обычном понимании, но за последние месяцы я узнала наверняка: «семья» — понятие растяжимое и меняющееся.

По крайней мере, так звучал заключительный тезис моего проекта по английской словесности, который я сдала на последней неделе занятий. Нам всем предстояло сделать презентацию перед классом, рассказать о своих исследованиях и находках. Я принесла две фотографии. Первую, с изображением целого клана Хантеров, я продемонстрировала, когда перечисляла определения семьи, которые мне удалось собрать, и рассказала о том, как они перекликаются. Второй снимок был сделан совсем недавно, на вечеринке в честь моего дня рождения, которую Кора устроила в конце мая. Я, конечно, отказывалась, но сестра не стала меня слушать и велела пригласить кого захочу.

На фотографии мы большой компанией стоим у пруда. Я — в центре, между Корой и Оливией. Изображение Джеми слегка нечеткое, из-за того, что он прибежал к нам сразу, как установил автоспуск. Рядом с Джеми стоит Харриет и с улыбкой смотрит на меня, и Реджи, который не сводит с нее глаз. Сбоку весело ухмыляется Лейни, а за ней — Жервез, единственный с тарелкой в руках. Он ест торт. Не идеальный снимок, но на нем самые близкие люди.

Через пару недель после дня рождения я собиралась в школу и обнаружила, что сестра сидит на своей кровати и плачет.

— Кора? — Я бросила рюкзак на пол и присела с ней рядом. — Что случилось?

Она с шумом втянула воздух и покачала головой, не в силах произнести ни слова. Собственно, это уже не понадобилось: на прикроватной тумбочке я заметила упаковку от теста на беременность.