Замок братьев Сенарега - [13]
Послышался шум, и мессер Пьетро поспешил к окну, с наслаждением бросив ненавистное перо. Сквозь узкую бойницу в толстой стене башни было видно, как во двор, возвратясь с охоты, въезжают Мазо, Василь и двое воинов, недавно принятых братьями на службу. У седел висела добыча — связки гусей и уток, набитых в прилиманных камышах. Спешившись, охотники поволокли добытую дичь к кухне. Навстречу им, подбоченясь, выплыла Аньола. Белозубая улыбка красавицы стряпухи, как всегда, привечала всех, но прежде — работника Василя. Мессер Пьетро, почувствовав тупой, но чувствительный укол мало знакомого в молодости чувства, отошел от окна. Не хватало еще приревновать рабыню. Да еще к наймиту!
Что же напишет сегодня он, Пьетро — Джузеппе, в Геную, властолюбивому старому Адорино? Пожалуй, есть чем утереть нос домашним сидням, кто, придавив дурным салом дедовские сундуки, считает и все не сочтет добытые другими барыши.
Пьетро с братьями, честнее — сам Пьетро кое — чего за это время добился. Замок Леричи поднялся на столь удачно выбранном для него месте. В середине — просторный могучий донжон[23], с пороховым погребом и житницей, с залом и трапезной, с горницами для братьев и для лучших гостей. В нем же, под самой кровлей — светлица Марии, сестры. Над пятью ярусами донжона возвышается, — словно каменный перст, высокая, врезанная в его окружность сторожевая башня, откуда, от зари до. ночи, бдительные стражи следят за сушей и морем, охватывая взором округу на много миль.
Год назад, достроив деревянные помещения Для наемников и челяди, бревенчатый тын над земляным валом заменили крепкой каменной стеной с зубцами, бойницами и машикулями[24], с боевым настилом по гребню и полубашнями по углам. В каменную раму надвратной вежи заключили въезд, выкопали вокруг Леричей ров, покамест — на три сажени, с намерением в дальнейшем углубить. По подземной трубе провели в него из лимана воду. Тогда и прибыл в первый раз в новое гнездо святой человек, неусыпный покровитель семьи. Похвалив рачительного Пьетро, повелел вспомнить и о боге: господу в этом новообжитом месте тоже требовался добрый дом, — не наспех сделанная, как у схизматиков Руси и Молдовы, часовенка — клетушка в надвратной башне. Начали строить часовню; комнатку над вратами отдали под жительство начальнику стражи брату Конраду из ордена ливонских рыцарей. Тоже ведь божий человек: и воин, и монах.
И вот она, церковь, красуется стрельчатыми окнами, резным, привезенным из Каффы дубовым порталом. Уперлась в землю контрфорсами, тянется тонким шпилем к небу. Чужое прежде небо над золоченным латинским крыжом, над стрельчатою церквушкою стало родным, своим. Нет только еще пастыря — храбрый Конрад не иерей, только инок, — некому храм освятить. Скоро, однако, откроются для жителей Леричей его окуренные ладаном, оглашаемые песнопениями своды. С храмом гнездо семьи можно считать достроенным. Надежное гнездо!
Взгляд мессера Пьетро, вернувшись к окну, упал на еще одно строение из камня — приземистую башню с небольшими оконцами, с толстой дверью на железных засовах и замках. Не для защиты была та домина, — тоже для гостей. Не прибывших по доброй воле, а потому — живущих за запорами и под стражей.
Мессер Пьетро ди Сенарега вернулся за стол, взял перо. «Прошлого лета, — стал выписывать старший из братьев — фрягов, — от сотворения мира шесть тысяч девятьсот шестьдесят второго, отпущен мною в Каффу благородный Могощ Фенгерли, рыцарь из Семиградья, за плату двухсот пятидесяти золотых венгерского чекана; — Был оный господин Могош, через Польшу на Литву едучи, взят в плен ордынским беем Камачином и отдан, на торгу под Леричами, в наши руки за выкуп в сто восемьдесят золотых мадьярских. И прожил у нас, в фортецце, означенный рыцарь с небольшим год, ожидая посланного за выкупом слугу. И передал он нам, по возвращении оного своего оруженосца, полный, указанный выше выкуп, с включением платы за содержание, жилище и еду, за прочие наши хлопоты и издержки, с прибавлением годовых процентов умеренного размера. В связи с чем и возрос долг оного рыцаря до означенной суммы, переданной, как сказано, нам».
«В то же лето отпущены нами, после уплаты долга за внесенный нами выкуп...» Мессер Пьетро начал перечислять: купец из Дубровника, ювелир из Кенигсберга, судья магистрата из Львова, княжеский сын из Грузии, еще купец — из Московии, молодой боярин из Сербии, богатый корчмарь из Богемии... Не считая ясыря попроще — солдат, ремесленников, моряков, панских управителей, женок всякого рода и звания. Все они, захваченные ордынцами, некоторые также — морскими разбойниками или бродячими ватагами с Поля, были переданы Сенарегам на выкуп. А затем, внеся его с доплатой, отпущены домой.
С десяток, однако, ясыря пришлось просто продать: проживя полтора года в Леричах, горемыки так и не дождались из дому денег. Все, правда, отданы в христианские руки торговцев невольниками из Каффы. Пьетро снова глянул в окно; там, в большом доме — темнице, гостило еще полторы дюжины неплательщиков. С некоторыми можно подождать. Прочих же... Вместе с дюжиной прямого ясыря, ждавшего купцов...
Основу романа составляют приключения и подвиги Войку Чербула, сначала — рядового бойца, затем — сотника и наконец — капитана в войске Штефана Великого, господаря Молдавии. Все три части романа — «Высокий Мост», «Мангупская княжна» и «Час нашествия» — издавались отдельно.Повествование охватывает самый драматический период средневековой истории Молдавии — 15 век, когда господарь (теперь — национальный символ страны и самый любимый её герой Штефан чел Маре) смог остановить нашествие турок на Европу на холмах своего государства.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.