Замочная скважина - [55]

Один раз она вернулась, когда Валерка только вышел. Она видела его выходящим из подъезда и, зайдя домой, села, схватившись за живот. В квартире пахло им, родным, любимым запахом, от которого у Тани свело желудок и начались спазмы. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Живот разрезало ножом. Второй раз приступ повторился прямо на улице, когда она увидела, как Валерка с Наташей идут домой. Дочь скакала рядом с папой, весело щебетала, держала в руках пакет с очередным подарком и вдруг кинулась к нему на шею, обняла изо всех сил и чмокнула в щеку. Таня села прямо на землю – боль была нестерпимой. Она не могла дышать, не могла разогнуться. Сколько она так просидела – не помнила. К ней подошла незнакомая женщина, спросила, не нужна ли помощь, но Таня помотала головой, продолжая держаться за живот. Говорить она не могла. Боль отступила так же неожиданно, как нахлынула. Был еще один момент – Таня услышала, как Ольга Петровна разговаривает с бывшим зятем по телефону.

Таня никому не сказала про свои приступы. А что сказать? Что у нее аллергия на бывшего мужа? Что у нее начинается ломка, как у наркомана? Что она так его и не простила и продолжает любить и ждать? Что она не успокоилась и вряд ли когда-нибудь его забудет и начнет жизнь заново? И все, что она делает – прическа, учеба, зубы, – не имеет никакого значения и не приносит ни радости, ни облегчения – ничего. А главное – дикая, смертельная обида, которая сжирает изнутри. По маленьким кусочкам уничтожает внутренности.

– Танюш, ты что-то совсем похудела, – сказала как-то вечером Ольга Петровна, увидев дочь в ночной рубашке, которая висела на ней мешком.

– Да, правда? – улыбнулась Таня. – Ну, наконец-то. А то я думала, никогда после Поли не похудею.

– Видишь, всему свое время. Организм пришел в себя. Ты совсем как девочка, школьница.

– Здорово! Надо пойти по магазинам. А то на мне правда все висит. На работу не в чем ходить.

– Конечно, надо. Обязательно!

Таня купила новые брюки, блузку и красовалась перед зеркалом.

– Ну и отлично! – порадовалась за сестру Светлана.

Таня действительно хорошо выглядела. Это заметили даже на работе, где за ней начал ухаживать начальник одного из отделов – Дима. Звал в кино и в ресторан. Таня отнекивалась, ссылаясь на детей и усталость.

– Иди, конечно, чего сидеть? – решительно заявила Светлана, которой немедленно донесли свежую сплетню.

– Не хочется.

– Захочется. Иди.

– Конечно! – поддержала Светлану Ольга Петровна. – Даже без разговоров. Собирайся, звони и отправляйся.

Таня, чтобы сохранить мир в семье, пошла на так называемое свидание.

Дима был галантен, рассказывал истории, старался развлечь.

– Ты как царевна Несмеяна, – пошутил он, когда подали десерт. – И почти ничего не ешь. Тебя скоро ветром уносить будет.

Таня улыбнулась. Весь вечер она вспоминала Валерку. Какие у него были руки, какие глаза, как он ложился спать, как вставал, как ел. Она прокручивала в голове кадры из семейной хроники, чтобы не слышать и не видеть Диму. Чтобы выдержать до конца вечера. Мысли ее отвлекали. Она им улыбалась, а Диме казалось, что он удачно пошутил и что хоть немного нравится Тане.

Она и вправду в последнее время мало ела. Организм не принимал еду. После каждого проглоченного куска подступала тошнота. Таня думала, что это нормально, так и должно быть – ведь она сидела на диете, худела, вот желудок и сжался. Особенно тяжело было по вечерам, когда она возвращалась с работы домой и видела Наташу, так похожую на Валерку. Все говорили, что Наташа – копия мамы, и только Таня считала, что Наташа – вся в отца. Ольге Петровне Таня говорила, что поужинала на работе, не голодна. Та ее есть не заставляла – не маленькая ведь. К тому же в тот момент они с Вадимом увлеклись вопросами долголетия и, кажется, раскрыли секрет. Все долгожители мало едят – сыр, лепешки, зелень. Вадим настаивал, что нужно еще пить вино, а Ольга Петровна считала, что все дело в чистой воде. Но факт оставался фактом – если есть меньше, будешь жить дольше. А ожирение и лишний вес – прямой путь к инфарктам, диабету и бляшкам на сосудах. Поэтому Ольга Петровна, сама севшая на диету из кефира, прокипяченной и отстоянной в трехлитровой банке воды, постного мяса и салатных листьев, только поддерживала Таню, которая, как она была уверена, старалась не есть на ночь. В тот момент Ольгу Петровну скорее заботил Вадим, который ввел в свою диету два стакана вина ежедневно и ростки пшеницы. Ольга Петровна была против и вина, и ростков, но Вадим ее не слушал.

Светлана, конечно же, заметила диету сестры, но сочла это очередной блажью. Сама она всегда любила вкусно поесть, выпить и находила в этом удовольствие, отказывать себе в котором совершенно не собиралась. К тому же она была убеждена, что худосочность и отсутствие морщин не имеют к личной жизни никакого отношения. А что имеет отношение – она пока не разобралась. В общем, Светлана тоже молчала, надеясь, что Таня успокоится с диетами и рано или поздно начнет нормально есть – тогда, когда забудет про своего Валерку и начнет жить с Димой, на которого возлагала большие надежды. Он ей всегда нравился.