Замки на их костях - [11]

Герцогиня Бруна прочищает горло, снова обращая внимание Софронии на себя. Она пытается вспомнить, о чем они говорили и о чем та спрашивала. Что-то о Бессемии и об ее матери.

– Она спросила, правдивы ли слухи о вашей матери, – мягко говорит кто-то по-бессемиански. Горничная, которая помогла ей одеться сегодня утром в гостинице. Хотя тогда она не сказала ей ни слова. Софрония с удивлением понимает, что та отлично говорит по-бессемиански, без малейшего акцента.

– Какие? – спрашивает Софрония герцогинь по-темарински. Женщины думают, что она пошутила, и заливаются смехом. Софрония снова смотрит на горничную, которая примерно того же возраста, что и она, ее светлые волосы почти того же цвета и зачесаны в тугой пучок. Девушка красивая, но в ней нет той помпезности, которая, кажется, определяет темаринскую красоту.

– Ты очень хорошо говоришь по-бессемиански, – замечает Софрония.

Щеки девушки розовеют, и она опускает взгляд.

– Спасибо, Ваше Высочество. Это мой родной язык, поэтому герцогиня пожелала, чтобы я сопровождала ее в путешествии. Я выросла недалеко от дворца.

Софрония смотрит на женщин и обнаруживает, что они наблюдают за ней, оценивают ее. Она не знает, чья это горничная, но это не имеет значения.

– Как тебя зовут? – спрашивает Софрония.

Та открывает рот, чтобы ответить, но герцогиня Бруна перебивает.

– Виоли, – огрызается она на горничную. – Принеси мой веер. Жара адская.

Девушка – Виоли – спешит открыть ридикюль, который носит с собой, и, вытащив богато украшенный золотой веер, передает его герцогине Бруне. Та немедленно начинает им обмахиваться.

– Бедняжка, – добавляет она, глядя на Софронию. – Ты, должно быть, тоже задыхаешься. Эта карета – просто настоящая теплица.

– Я в порядке, спасибо, – говорит Софрония.

Во всяком случае, думает она, в воздухе витает холодок. Хотя, учитывая, что две герцогини распили между собой бутылку шампанского, нет ничего удивительного в том, что им жарко.

– Такая милая девушка, – говорит герцогиня Генриетта, щелкая языком и делая еще один большой глоток из своего хрустального фужера с шампанским.

Карета резко поворачивает влево, и фужер выпадает из ее рук. Он разбивается об пол, и шампанское разливается на шелковые туфли Софронии.

– Что, черт возьми, это было? – гневно спрашивает герцогиня Бруна, захлопывая веер и открывая окно. Как только она это делает, карету наполняют яростные крики, и Софрония насчитывает пять голосов, в двух из которых узнает голоса кучера и лакея.

– Только не еще одно нападение, – произносит герцогиня Генриетта скорее раздраженно, чем встревоженно. Она закатывает глаза и снова закрывает окно. – Этот лес становится проблемой.

Софрония смотрит в собственное окно и видит группу из трех человек в масках, каждый из которых держит кинжал. Один приставил лезвие к горлу лакея, а кучер в поисках чего-то обыскивает скамейку.

– Они ранят лакея, – тревожится Софрония. Она не понимает, почему эти женщины так спокойны: у грабителей есть кинжалы, а их единственная защита – это пустая бутылка из-под шампанского. Софрония думает о том, что при необходимости она могла бы сделать из нее оружие, хотя это вызовет у ее спутниц очень много вопросов. Но герцогини ведут себя так, будто разбитый бокал с шампанским – наихудшая из их проблем, и даже Виоли не кажется особенно обеспокоенной.

– Не волнуйтесь, Ваше Высочество, – с бледной улыбкой говорит герцогиня Генриетта. – К сожалению, в этих краях это становится обычным явлением – хулиганы ищут легкую монету, – но у кучера достаточно денег, чтобы обеспечить безопасный проход. Это всего лишь временная задержка.

Она звучит уверенно, но тревога Софронии не утихает. Она снова обращает внимание за окно.

Кучер протягивает белый бархатный мешочек, перевязанный золотой кисточкой, одному из грабителей, тот берет его, заглядывает внутрь и взвешивает на ладони содержимое. Он кладет его в карман и кивает мужчине, приставившему кинжал к горлу лакея. Лакея отпускают, и Софрония замечает, что он тоже не выглядит особенно обеспокоенным.

– Я не знала, что уровень преступности в этих краях настолько высок, – говорит Софрония, закрывая занавес.

– Отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки, Ваше Высочество, – мягко поясняет Виоли.

– Ты хотела сказать «недостойные люди», – рявкает герцогиня Бруна.

Софрония более склонна согласиться с Виоли, но не может произнести это вслух. Резкого повышения налогов в Темарине было достаточно, чтобы довести до отчаяния многих людей.

Раздается звук приближающихся лошадей. Трое грабителей тоже их слышат и бросаются бежать, но через несколько секунд на дороге появляется дюжина солдат с поднятыми пистолетами верхом на лошадях.

– Стоять! – кричит скачущий впереди мужчина. Софрония узнает его форму по золотым погонам и трем желтым полосам на рукаве – это глава личной охраны короля, но она не понимает, что он здесь делает. Должно быть, трое грабителей тоже поняли, кто это, потому что все они замирают, подняв руки вверх. Все еще держа пистолет, гвардеец спешивается и направляется к грабителям.

– Вы арестованы во имя Его Величества короля Леопольда.