Замки - [65]

Почему-то я почувствовала облегчение, когда Аня сказала, что удаляет форум. Ещё одна нить оборвется, мои руки будут снова принадлежать мне, а не чокнутому кукловоду. Я не могу представить себе, что мы станем чужими людьми, но мне плохо, когда она подбирается слишком близко. Потому что настоящая близость – это не вторжение.

Мы с ней как будто застряли в тесном стеклянном кубе. С ней я чувствую себя так же одиноко, как и без неё, но ещё и нечем дышать. Это похоже на игру с асфиксией. Она душит меня и называет это объятием. Все туже затягивает шарф на моей шее, отбирает кислород, чтоб мой мозг выдал что-нибудь «этакое», подкинул ей парочку интересных мыслей или образов. Делает это мне во благо. Она заинтересована в моем развитии. Не важно, готова ли я к изменениям – она готова мне помочь. Почему я не испытываю благодарности? Я слишком маленькая, глупая, мне не хватает самокритики. Я просто выросла на тупых клише. Ага, точно. Друзья должны всегда поддерживать друг друга, говорить «нет, ты не толстая» или «она бросила тебя потому, что дура», отвечать на звонки в любое время суток, принимать недостатки и уважать выбор. Что за чушь? Лучшее, что могут сделать друзья – выбить друг из друга побольше дерьма. Чтоб стать «чище». Чтоб стать лучше. Но ты не права, Аня. Никто не становится лучше, если ему больно.

Учебник по биологии говорит, что мы на 60 % состоим из воды. А я думаю, что мы на 60 % состоим из дерьма. И у нас есть вся жизнь, чтоб с этим разобраться. Чтоб научиться не выпускать его наружу каждый раз, когда хочется, и не держать в себе слишком долго. Это задача каждого человека. Найти золотую середину. Может быть, не все могут помогать другим, менять историю и создавать шедевры, но все могут научиться управляться со своим дерьмом. Если захотят. Но иногда случаются расстройства. И как бы человек ни старался, процесс не ускоришь и не замедлишь – нужно подождать. Нужно переварить. Можно закинуться слабительным или, наоборот, съесть гору риса, можно сделать клизму или наглотаться таблеток – но проблему это не решит. Уберет симптом. Ненадолго. Ну а что потом?

А ты считаешь, что имеешь право делать других «лучше». Человек, стоящий по ту сторону коэффициента банальности. Но это так банально – считать себя самой особенной на свете! Даже если ты самая… Я почувствовала сильное внутреннее сопротивление. Я ещё не заходила так далеко в своих мыслях. Мне нужно поспать. Сон – универсальное противоядие. Нужно поспать, а завтра меня ждет торт, весна и какое-то решение. Нужно поспать.

Я не стала надевать пижаму, улеглась в майке. Когда-нибудь я осмелею настолько, что буду спать голой, но пока что я решилась избавиться только от пижамных штанов. Я взбила подушку, проветрила перед сном, пожелала спокойной ночи убывающей луне. Выключила свет.

Тьма накинулась на меня, как комары на источник света, и облепила со всех сторон. Я промаялась несколько часов, то мне было жарко, то холодно, то неудобно. Я ничего не могла поделать, в голове прокручивались обрывки фраз из сегодняшнего разговора. Сон не приходил.

– Я устала от твоего неумения занять себя чем-то собственным.

Так она считает. Это ужасно несправедливо.

Не знаю, может, некоторые люди – мудаки? Вот так просто. Не вписывается в мое взращённое на классической литературе сознание, но может быть, это так? Я всегда ищу оправдание поступкам других людей. Мне нравится чувствовать себя доброй. Но Аня считает, что это высокомерно. Что я настолько высокомерна, что не могу позволить себе плохо относиться к людям, которые этого заслуживают. Я всегда нахожу причину. Мальчик из моей группы в детском садике отравил всех рыбок. Он принес средство от тараканов и засыпал в аквариум, а потом смотрел, как они всплывают брюхом вверх, и смеялся. Но я знала, что у него умер дедушка, и поэтому решила, что он не виноват. Во втором классе мальчик из нашего дома с очень большой головой уговорил меня снять трусы и пробежаться так по двору. Он был старше и уже знал, что бегать без трусов – это плохо. Он смеялся. Меня отругала религиозная соседка, мы думали, она ведьма. Она не разрешала подбирать орехи, падающие с дерева, которое она посадила. Орехи просто гнили, а если кто-то осмеливался поднять и расколоть ботинком или молотком – она выбегала с веником и угрожала отметелить так, что мало не покажется. Я видела, как большеголовый заливался хохотом, но решила, что надо его пожалеть, ведь он такой уродливый. Учительница украинской литературы увела мужа у математички. Это был огромный скандал, наш директор не знал, кого уволить, лишь бы все мирно закончилось. А потом математичка повесилась. Оставила четверых детей. Пока все ненавидели «коварную любовницу», я прониклась к ней симпатией. «Она рискнула ради любви», – думала я.

Я бы даже Чикатило нашла оправдание. Мать ему рассказывала, что во время голодомора его старшего брата похитили и съели соседи, поэтому в детстве он боялся выходить из дома. Но убитым женщинам от этого не легче.

Может быть, все люди – мудаки? Если дать им такую возможность. Может быть, отсутствие границ, всевластие, оправдывающая идеология, авторитетное мнение или просто манипулятивная причина в духе «у меня умер дедушка» превращают ягнят в волков? Ягнята, конечно, травоядные, а волки – нет, но кто знает, почему эволюция распорядилась именно так? Может, у ягнят тысячелетиями не было возможности стать мудаками?