Заметки парашютиста-испытателя - [24]

В то время в одном из журналов я прочел статью, которая поразила мое воображение. Автора я уже не помню, а статья называлась «В неизведанных дебрях воздушного океана». В ней говорилось о глубоких, как пропасти, воздушных «ямах», о грозах и ураганах, которые подстерегают летчика в полете. Многое в этой статье было наивным и даже неверным, но автор приходил к правильному выводу, призывая летчиков изучать атмосферу, познавать особенности той среды, в которой происходит полет.

За истекшие десятилетия «неизведанные дебри воздушного океана» серьезно изучены. Сейчас атмосфера хорошо исследована. И в этом — значительная заслуга наших советских ученых и аэронавтов.

Хорошо изучены природа и законы движения воздушных масс. Это явление в атмосфере для нас, парашютистов, играет значительно большую роль, чем для летчиков. Конечно, данные о ветре на высотах необходимы и пилоту для ряда навигационных расчетов. Но он может противопоставить движению воздушных масс всю мощь двигателей своего самолета. Практически при современном развитии авиационной техники полет самолета почти не зависит от погоды и, в частности, от ветра. Другое дело — парашютист. Встречаясь с силами воздушной стихии, он борется с ними только своим мастерством, знаниями и терпением.

Парашют, спускаясь к земле, перемещается и в горизонтальном направлении. Скорость и направление этого движения зависят от скорости и направления перемещения воздуха. Поэтому, чтобы точно рассчитать прыжок, правильно оценить «воздушную» обстановку, испытатель должен знать основные законы движения воздушных масс.

Ветер возникает в результате неравномерного нагревания земной поверхности и различного барометрического давления над ней. Характер ветра зависит от плотности воздуха и его скорости. Обычно частицы воздуха движутся параллельно, но когда их скорость превышает определенную критическую величину, возникают мощные беспорядочные вихри, движущиеся в различных направлениях. Это явление в атмосфере называется турбулентностью. С ним мне довелось познакомиться на практике, когда я еще только выполнял свой третий или четвертый прыжок с парашютом.

Это произошло перед заходом солнца. В прозрачном бледно-голубом небе неподвижно висели редкие кучевые облака. Плоские снизу, они поднимались вверх мощными чуть розоватыми от заходящего солнца клубами. Я прыгал последним. Облачность увеличилась, но руководители полетов не обратили на это внимания.

Оставив самолет на высоте 800 метров, я сразу выдернул кольцо. Купол раскрылся нормально, но обычного плавного спуска не последовало. Меня стало сильно раскачивать на стропах, то быстро неся вперед на той же высоте, то вдруг бросая вниз сразу на несколько десятков метров.

— Вот они, воздушные «ямы», — невольно вспомнил я прочитанную в детстве статью о «дебрях воздушного океана». Но это были не воздушные «ямы», а внезапно возникшие турбулентные явления в атмосфере, которые часто наблюдаются при кучевой облачности.

В другой раз мне пришлось испытать превратности воздушной стихии, когда я работал уже испытателем, имел большой опыт и выполнил около тысячи разнообразных прыжков. Спускаясь с парашютом, я попал во внезапно налетевшую грозу. Это происходило на побережье Крыма. Грозная темно-синяя туча подкралась со стороны моря и со сказочной быстротой заволокла все небо. Спокойный спуск прервался, меня стало сильно болтать. Тучу, до которой, казалось, можно было дотянуться рукой, прорезала молния, такая яркая, что стало больно глазам. Загрохотал гром, и первые редкие капли дождя упали на купол парашюта, оставляя хорошо заметные снизу большие мокрые пятна. Затем на несколько секунд дождь перестал, наступила тишина; меня продолжало сильно раскачивать. И вот снова раздались мощные, оглушительные раскаты грома, и начался ливень, какой бывает порой на юге.

Вначале я с тревогой посматривал на купол парашюта. Думалось, намокнув, он станет неправильно работать, и кто знает, что это принесет парашютисту. Но опасался я напрасно. Мгновенно намокший купол не потерял своих свойств. Он по-прежнему надежно задерживал мое падение, а заодно выполнял и роль зонтика, немного защищая меня от дождя.

Вскоре я заметил, что очень медленно теряю высоту, а порой меня даже поднимает вверх. Это был результат вертикального движения воздуха, возникающего вследствие неравномерного нагрева земной поверхности. Обычно довольно слабое, во время грозы оно увеличивается и может, как это было со мной, значительно замедлить спуск парашютиста.

Гроза продолжалась 2–3 минуты и кончилась так же внезапно, как и началась. Надо мной снова сияло чистое небо, и я нормально опускался к земле. Скоро я приземлился на виноградник. У самой земли ветра не было, и купол парашюта накрыл меня своими мокрыми полотнищами.

Восходящие потоки воздуха, действие которых мне пришлось испытать во время грозы, порой достигают значительной силы и могут поставить парашютиста в затруднительное и даже опасное положение. Об этом свидетельствует случай, который произошел с молодыми спортсменами-парашютистами, проводившими тренировочные прыжки с самолета в районе города Минска.