Заметки чайника-мага - [38]

Но сначала, надо побеспокоиться об обороне.

— Торни, где активатор? — мне в руку лег тонкий покрытый вязью магических символов, металлический наруч. Я протянул его графу. — Вальдар, надень его и не снимай. И пока я не разберусь с этими тварями, из замка ни ногой. Ты меня понял?

Тот лишь кивнул, надевая артефакт.

Когда застежки защелкнулись, наруч мягко засветился золотистым светом, а за нашими спинами, внутри замка, в мастерской заработал еще один артефакт. И через несколько секунд весь замок накрыло куполом мягкого золотистого света.

— Что это? — пораженно прошептал Вальдар.

— Генератор поля. Он жрал слишком много энергии, и на корабль не годился. Но мы смогли сделать так, чтобы он мог брать энергию от земли, — коротко пояснил я, и, окутавшись всевозможными щитами, после чего пролетел сквозь купол замка (он был односторонним) и двинулся в сторону колдунов. Когда я уже отлетел на сто метров, с неба полился огонь. Он обрушился на замок, и земля вокруг запылала, тела убитых вспыхивали и практически тотчас рассыпались пеплом. Крепостные стены, не защищенные куполом, медленно плавились. Еще придется делать втык Торни, за установку ограничителей наверху, а не внизу стен.

Тем временем я подлетел к колдунам. Они стояли, образовав круг, а в центре лежала небольшая девичья фигурка. Меня переполнила ярость, и я обрушил на них шквал боевых заклинаний. Почти тотчас двоих колдунов в прямом смысле разорвало в клочья, еще один продержался пару секунд и вспыхнул, живим факелом.

Огненный дождь над замком уменьшился в размерах.

Но мне было не до того. Сделал круг, я резко приземлился напротив одного из колдунов, выхватил берету, и всадил три пули тому в лоб. Намедни, я вместе с Торни, отлил их из смеси металлов, позволяющих убить практически любого противника. Сердцевина из сплава хладного железа, и две оболочки, золотая и серебряная, и из-за мягкости метала, ври входе в тело, раскрываются «розочкой». И все это покрыто дополнительным боевым заклинанием. Три маленькие смерти прошли все щиты, оборвав эту мерзкую жизнь.

Я повернулся к последнему, и самому сильному из противников. Мы встретились взглядами, и оба вздрогнули. Не знаю, что он увидел в моем, но в его я увидел безумие маньяка. Стало невероятно мерзко смотреть на эту тварь. Снова вскинул пистолет, выстрел… и пули растаяли, поглощенные щитами. Ах, так?!

С моих пальцев сорвалось по шаровой молнии, а потом по фаерболу. И… ничего. Колдун оскалился. Сначала, я подумал, что это надо мной смеется, но потом, почуяв неладное, оглянулся. Щит над замком практически исчез, а дождь хоть и стал в два раза меньше, все еще имел огромную силу. А там мои друзья. Я снова повернулся лицом к колдуну, снова увидел мертвое тело у его ног. Ярость стала поистине непередаваемой, и, не понимая, что делаю, я вскинул руки, будто собираюсь его задушить.

Краски отошли на задний план. Нет, не краски. Очертания, остались только цвета. Нежно голубой над головой, тонкий ковер зеленого цвета в ногах, а под ним коричневая твердь, и где-то там далеко, ярко алое море. И я понял, вспомнил, что мне говорил Керей про чувствующих. Узрел энергии этого мира, прикоснулся к ним, и они подчинились…

С моих пальцев вырвались жгуты чистой магии, не обличены ни в какую форму, заклинание. Они столкнулись со щитами колдуна, и будто не встретив преграды, впились в тело. Секунду ничего не происходило, а потом, я своим новым зрением увидел, как вся магическая энергия покинула моего врага. Тот рухнул на колени.

Я сам еле не последовал за ним. Слишком уж сильная была моя атака. Шатаясь, вынул жезл, который все это время находился за поясом, и, придав ему форму посоха, оперся на него. Взвел курок, прицелился.

— Брат…

— Бил Гейтс, тебе брат, — и выстрелил. Постоял чуть-чуть, собрался с силами, и тела колдунов рассыпались пеплом. Посмотрел на маленькое изуродованное девичье тельце, в горле стал ком, а душа снова вспыхнула яростью. Прикрыл глаза, и обратился к силе земли. «Прими ее, пусть твои недра будут для нее мягкими и нежными, как касание матери. Пусть она покоиться с миром». И она послушалась. Уже оседая на землю, я увидел, как почва прогнулась, мягко поглощая тельце… И наступила тьма.

Первое, что я увидел, придя в себя, это балдахин кровати. Все тело болело, будто по нему прошелся как минимум табун лошадей. Вскоре пялиться вверх мне надоело, и, приложив огромные силы, я смог повернуть голову направо. Там, на высоком, как для себя, стуле, сидела Торни, сложив руки на груди и опустив голову вниз, тихонько посапывала. Еще раз напрягшись, смог повернуть голову налево. На полу, опершись спиной о стену, спал эльф, рядом лежал бурдюк, судя по всему, с вином.

Лежать, не смотря на боль во всем теле, не хотелось. Я был переполнен маной. Попытался хоть что-то произнести. После пятой попытки смог тихонько шептать. И тут же решил воспользоваться успехом, прошептал заклинание исцеления. Сразу стало легче. Повторив раза три заклинание, наконец, смог сесть. Прочитал еще одно очень мощное исцеляющее заклинание. Захотелось есть и пить. Ну, значит живем!

Тихо, стараясь не шуметь, слез с кровати, и нетвердой походкой двинулся к небольшому столику в углу, нагруженному всякими яствами.