Замарайка - [23]

— Лапа, Лапа! — ласково поманил он к себе собаку.

Но лайка не обратила на толстяка никакого внимания. Припадая на отбитую правую лапу, она хромала, иногда останавливалась и нюхала землю.

Лапа выглядела совершенно спокойной, и это удивило Есямэту. Не так вела себя собака, когда чувствовала зверя.

«Лапа умная собака», — подумал толстяк, проникаясь к ней уважением. Поднялся с камня и пошел за лайкой. Его вполне устраивало, что она медленно двигалась и не надо было за ней бежать.

Лапа дошла до разваленной поленницы дров и сразу изменилась: на загривке поднялась торчком шерсть, уши затвердели. Изменились даже шаги. Лайка суетливо прыгала, скуля и гавкая от возбуждения.

Добежав до угла интерната, Лапа вдруг развернулась и двинулась к своему чуму.

«Бестолковая собака, — подумал Есямэта. — Зачем Хосейка ее кормит? Стая гонит черную лисицу, а она соскучилась по мясу. В чум бежит!» Он схватил полено и со злостью кинул в собаку. Хотя полено не попало в Лапу, она взвизгнула и убежала.

«Убьет Тэбко черную лисицу, — подумал Есямэта и тяжело вздохнул, жалея себя. — Надо догнать Хосейку и забрать у него одностволку. Как мы разделим лисицу? Ни один охотник не приносил с охоты один хвост. Шкурку надо сдавать целиком!»

Собаки перестали надрывно лаять. В стойбище наступила удивительная тишина. Есямэта остановился и стал прислушиваться. По голосам хотел узнать, где бегают ребята.

В тундре обычно негде спрятаться. На ровном месте человека, оленя, зверей видно издалека.

Раздался дуплет. Есямэта завертел головой. Чуткие ноздри сразу поймали запах сгоревшего пороха.

«Тэбко стрелял! — подумал он уверенно. — Неужели убил черную лисицу?» Толстяк быстро побежал к берегу реки.

Собаки после второго выстрела снова громко залаяли. Стая сорвалась с места и мчалась вверх по течению.

Есямэту обогнала Лапа. Она бежала, наклонив круглую голову к самой земле, схватывая все запахи.

«Бестолковая собака, — снова подумал толстяк. — Теперь бежит в другую сторону. Не научилась следы читать!» Собачий лай затих где-то далеко за рекой. «Хосейка не охотник, — подумал с облегчением Есямэта. — Не знал, где выбрать место. Надо правильно стать во время гона. Тэбко настоящий охотник, Сероко тоже охотник. Надо мне с ними договориться. Почему я об этом не подумал? Связался с Хосейкой. Вот дурак! Втроем мы бы давно уже убили лисицу. Заберу ружье у Хосейки и договорюсь с ребятами. Еще не поздно!»

И снова наступила удивительная тишина. Иногда над чумами низко проносились крикливые крачки и утки, с озер неслись встревоженные голоса селезней, гагар и чирков.

Новый выстрел раздался совсем рядом. Есямэта кубарем скатился к реке. Он растерянно шарил глазами по берегу, стараясь отыскать охотника и убитую лисицу.

Около большого камня стоял Сероко и продувал ствол ружья. Не обращая внимания на Есямэту, он вставил новый патрон.

— Промазал? — стараясь улыбнуться, спросил толстяк, подходя к товарищу.

— Я никого не видел.

— А зачем стрелял?

— Собак подзывал, — Сероко сонно зевнул. — Нярвей наврала. Не убегал лисенок. Я точно узнал. Все чумы обошел, спрашивал.

— Ты думаешь, Нярвей наврала? — стараясь казаться равнодушным, спросил Есямэта.

— Точно говорю.

— Я тоже так решил, — Есямэта засмеялся. — А дурак Хосейка носится за собаками. Я поверил Нярвей и дал ему два патрона. Пусть побегает! Ты его не видел?

— Нет.

— Разве Хосейка охотник? — Есямэта снова улыбнулся. — Ты правильно стал. Лисица на тебя должна была выбежать. Тэбко тоже занял хорошее место. Хосейка, наверное, побежал на звероферму. В клетках много зверей, пусть постреляет!

Есямэта был явно доволен.

— Не попасть ему! — засмеялся Сероко. — Надо, чтобы песцов для него привязали.

— Привязали! — захлопал себя по бокам Есямэта, приходя в восторг от шутки. — Ты здорово сказал, надо привязать песцов!

— Иначе промажет!

— Промажет! — подхватил сразу толстяк. — Не охотник он!

— Знаю. Зимой девчонки ловили петлями куропаток. Нярвей больше всех приносила.

— А Хосейка ловил?

— Куда ему! Сказал, он не охотник. Петли не мог поставить!

— Пойду поищу его, — озабоченно сказал Есямэта. — А то и в самом деле перестреляет песцов на ферме.

— Боишься?

Сзади раздался резкий упругий выстрел. Мальчишки испуганно переглянулись.

— Тэбко стрелял?

— Нет.

— Думаешь, Хосейка?

— Он, это мой заряд.

Второй выстрел раздался в тундре. Сероко быстро вскарабкался по мокрой глинистой земле на берег. Есямэте пришлось изрядно попыхтеть, пока он выбрался наверх. Беспокойные мысли совершенно извели его. «Не вовремя я развеселился, — подумал он. — Хосейка не захочет со мной делиться добычей, если убьет лисицу. Откуда я знаю, в кого он стрелял? Плохой охотник один раз тоже попадает! Скажет, что промазал, а сам спрячет лисицу!»

— Есямэта, догоняй! — крикнул Сероко и принялся махать рукой. — Бежим скорее!

Как и после двух выстрелов, раздался беспокойный собачий лай.

Есямэта остановился и растерянно стал прислушиваться. Он совсем сбился с толку и ничего не понимал. Что же, в самом деле, происходило? Кто стрелял?

Из-за бугра показалась ковыляющая Лапа. Она спокойно понюхала землю и так же спокойно двинулась вперед. Иногда она останавливалась, хватая носом верхние потоки воздуха.