Замарайка - [15]
У Хосейки надо отобрать ружье. Но толстяк не хотел слезать с нарт. Ему жалко было расставаться с теплым солнцем.
Неожиданно между чумами, чуть не цепляясь за острые закопченные концы шестов, пролетела стая уток. Крылья птиц со свистом разрезали воздух, стряхивая на землю капельки воды.
Есямэта вскочил. Сразу пропала сонливость. Проводил уток глазами до первого озера, запоминая место, где села стая.
— Я не жадный, но мне нужно мое ружье! — Есямэта побежал к чуму Хосейки. Чтобы еще больше разозлить себя, начал громко ругаться — Стая уток в котел прилетела. Надо было стрелять. Хосейка должен был принести ружье!
Есямэту по дороге остановила Нярвей. Она сидела перед входом в чум, подкладывая в костер дрова.
— Ты за кем гонишься?
Толстый мальчишка не ответил. Нельзя говорить женщине, куда ты собрался, если не хочешь вернуться с охоты пустым. Есямэта был очень суеверен.
— Я думала, ты Хосейку ловишь! — засмеялась Нярвей. — Он тоже пролетел сломя голову.
«Наверное, раньше меня заметил уток, — подумал Есямэта, злясь по-настоящему. — Мое ружье, пусть отдает. Я тоже хочу охотиться!»
Пробежав еще немного, Есямэта увидел около бугра капкан на лисицу. Он удивился. Охотники давно сняли капканы. Смазали жиром, чтобы железо не ржавело. Началась пора линьки песцов и лисиц.
Есямэта поднял капкан. Цепь закрутилась вокруг куста яры. Заметил на скобе несколько волосков и запекшиеся капли крови. Поднял капкан и обнюхал. Но недавний дождь смыл все запахи с железа.
— Хосейка догонял лисицу! — Есямэта хлопнул себя по лбу. — Почему я сразу не догадался? На капкане черные волоски. Хосейка говорил о лисице. Как ему везет! Рыбу не мог вытащить, лисицу чуть не поймал. А вдруг она черно-бурая?
Есямэта испуганно огляделся по сторонам. Пошел к Нярвей.
Девочка сидела на прежнем месте, следила за огнем. В чугуне варился суп. Есямэта пристально смотрел на Нярвей. Старался догадаться, что она видела. Ждал от нее вопросов. Но Нярвей не обращала внимания на толстяка. Открыла крышку и принялась мешать в чугуне.
Сытный пар наваристой оленины защекотал ноздри Есямэте. Он подогнул ноги и сел на латы напротив девочки.
Нярвей налила себе в обливную миску супа. Медленно стала таскать деревянной ложкой большие куски жирной оленины.
— Хосейка побежал на озеро к гагарам! — сказала Нярвей и засмеялась.
— Шилохвостки пролетели! — обиженно буркнул Есямэта. Немного помолчал, чтобы вдоволь насладиться открытой тайной, и обронил — Хосейка черно-бурую лисицу догонял!
— Кого? — Нярвей забыла, что в ложке у нее кусок мяса.
— Лисицу! — Есямэта взял с ложки кусок мяса и принялся жевать.
Но Нярвей не заметила.
— Большую лисицу! — Есямэта спокойно смотрел на рыжую девочку, наслаждаясь ее замешательством. — С капканом убежала.
— С капканом?
Есямэта взял из руки девочки деревянную ложку и поймал в обливной миске жирные ребра. С наслаждением принялся грызть.
— Да, с капканом.
— Хосейка поймал лисицу?
— Ты должна знать! А не у меня спрашивать. Ты знаешь, где сели утки, где кормились?
Нярвей выбежала из чума. Бросилась к берегу реки, где стоял чум старой Хороли.
Есямэта, тяжело дыша, с трудом поспевал за девочкой. Никогда он не думал, что рыжая девчонка умела так быстро бегать. В кармане гремели медные патроны, ударяясь друг о друга. Он остановился и распихал патроны по разным карманам.
— Хосейка! — громко закричала, подбегая к чуму, Нярвей. И несколько раз ударила ладонью по шкурам. — Хосейка!
Но из чума никто не выглянул, не ответил. Нярвей отвернула нюк и заглянула в глубину чума.
На шкурах лежала Лапа. Тоскливо посмотрела на девочку.
— Лапа, где хозяин? Нет Хосейки, — разочарованно сказала Нярвей и повернулась к Есямэте. — Наверное, в школу убежал?
Девочка внимательно осмотрела полутемный чум, потом обошла все грузовые нарты. Нигде ей не попалась шкура черно-бурой лисицы.
Есямэта не отставал от Нярвей, внимательно приглядываясь к вещам.
— Ты обманул меня? — Нярвей прищурила глаза и в упор посмотрела на толстяка.
— Почему обманул? — Есямэта сильно дернул Нярвей за руку и потащил за собой. Толстяк привел ее к кустам яры, где лежал капкан.
— Разуй шире глаза и смотри!
Нярвей присела. Внимательно стала вертеть тяжелый капкан. Попробовала открыть зубастую пасть. Понюхала ржавые скобы. Потом пригнулась к земле и стала старательно изучать цепочки звериных и птичьих следов.
Неожиданно девочка громко засмеялась.
— Охотник, разуй глаза! Охотник!
— Что там?
— А ты читай! — Нярвей продолжала заразительно смеяться все смелее и смелее. — Следы собачьи!
— Худая у тебя башка! — обиделся Есямэта. — Охотника вздумала учить. Как хлопну сейчас!
— Учить никогда не поздно. А руками ты не размахивай, я не боюсь тебя! — сказала Нярвей. — Я начну охотиться, если ты не умеешь. Если Хосейка решил на собак капканы ставить, вы с ним всех переловите! Пойду привяжу Пушка!
Есямэта больше не мог сдержаться: девчонка учила мужчину! Он сжал кулаки и бросился на нее.
Но Нярвей не стала дожидаться расправы. Она побежала вдоль ручья, озабоченно выкрикивая:
— Надо спасать Пушка! Пойду всем расскажу, что собак ловят капканами!
Есямэта вернулся к кусту яры. Внимательно осмотрел следы. Они в самом деле показались ему собачьими. Но Хосейка собирался караулить большую черную лисицу. Да его ли это капкан? А зачем тогда взял ружье и патрон?
