Замаранные - [14]

«Может, тебе стоит хотя бы иногда улыбаться», – сказал Саймон Мориарти во время одного из наших сеансов.

Я попытался последовать его совету, но моя будто замороженная улыбка одной новенькой девушке в клубе показалась знакомой, она вспомнила, что видела ее на фотографии серийного убийцы, которого разыскивало ФБР, и позвонила им. Было весело. Особенно если учесть, что я умею обращаться с ножом, да и вообще с оружием. К счастью для меня, настоящего убийцу поймали в тот же день, когда он потерял сознание под скамейкой в парке после того, как попытался вытатуировать псалом на своем члене и попал в вену. Мне очень неприятно это признавать, но он действительно был чем-то похож на меня.

В результате я больше не улыбаюсь, кроме тех случаев, когда человек, к которому я хорошо отношусь, говорит мне что-то, что считает забавным. Правда, один из тех, кто мне нравится, слишком молод, а другой пропал и, скорее всего, мертв.

* * *

На самом деле меня не удивило то, что за мной никто не следил.

«Еще слишком рано. Прошло всего полдня, как Мейси Баррет пропал», – сказал я себе.

Что, впрочем, не помешало Ирландцу Майку прислать на его телефон дюжину эсэмэсок с вопросом, куда он подевался. Обычно они начинают вполне цивилизованно.

Эй, что происходит?

Потом его тон стал немного агрессивнее.

Ты, что, шутки со мной шутишь? М.

А под конец появилась явная враждебность.

Позвони немедленно, или я отрежу твою траханую башку.

Траханую? Весьма предсказуемый текст.

Дальше я читать не стал.

Я появился в клубе рано, но примерно час старался не высовываться, чтобы посмотреть, не интересуется ли мной кто-нибудь, однако ничего подозрительного не происходило. Единственным опасным на вид ирландцем, болтавшимся около клуба, был я сам, поэтому я вошел в черную, обитую кожей дверь. Джейсон в гардеробе трепался с Брэнди, одной из официанток постарше. Я сказал «постарше», хотя ей еще нет и тридцати, что, по моим представлениям, является подростковым возрастом. Брэнди сердилась на весь мир уже почти год, с тех самых пор, как ей пришлось закончить карьеру стриптизерши и стать официанткой в «Слотце», а это явное понижение социального статуса.

Джейсон облокотился о стойку, и на лице у него застыло счастливое выражение, как будто он находился очень далеко, и я сразу понял, что он погрузился в детские воспоминания.

– Я помню, как мой папаша на меня помочился, – мечтательно произнес он.

Брэнди посмотрела на меня так, будто раздумывала, не спрятаться ли ей среди пальто.

– Ну да, Джейсон, – сказала она, глядя при этом на меня, и на мгновение закатила глаза. – Звучит здорово.

Джейсон мгновенно уловил насмешку в ее голосе. Он крупный парень, но совсем не дурак.

– Нет, ничего такого. Просто мы развлекались. Стояли около унитаза и старались пустить большую струю, у кого лучше получится. Что-то вроде соревнования. Папаша всегда давал мне победить, даже если синел от того, что ему приходилось сдерживаться. Ну, так вот, иногда во все стороны летели брызги, понимаешь?

– Вот это были деньки! – совершенно искренне сказал я, протягивая Брэнди свою куртку.

Я считаю, что любые хорошие воспоминания – это здорово.

Джейсон снял обертку с протеинового батончика, и я залюбовался тем, как перекатываются бицепсы у него под рубашкой.

– А у тебя было что-то подобное, Дэн? Какие-нибудь хорошие воспоминания про твоего папашу и детство в Ирландии?

– Ясное дело. Я помню, как он отлупил меня рукой, потому что не смог найти лопату. Никогда этого не забуду; у меня всякий раз к горлу подкатывает комок, когда я вспоминаю тот день.

Я постарался, чтобы они не услышали в моем голосе горечи, но это оказалось непросто.

Людям обычно становилось не по себе, когда я рассказывал про своего отца, но Брэнди за годы, проведенные на подиуме, слышала примерно миллион подобных историй.

– Господи, Дэн, не кисни. Тут и без тебя стало невесело после того, как Конни распугала всех клиентов, дававших хорошие чаевые.

Некоторые девушки не имеют ничего против вольностей в кабинке, если это означает несколько дополнительных баксов. Большинство парней тоже.

– Да ладно тебе, Брэнди, тот тип лизнул ее в затницу.

– Нужно говорить задница, Дэн. Ты же в Америке.

Я вздохнул. Произношение – единственное, что выдавало во мне ирландца.

Именно в тот момент я решил отдать половину денег Мейси Баррета Конни. Я подумал, что ее детям не помешало бы куда-нибудь съездить на недельку. Может, и меня возьмут с собой. Мы могли бы поиграть с ними в бейсбол.

Я цеплялся за соломинку, хотя знал, что не стоит выглядывать из окна забегаловки.

– А где Конни? Уже пришла? – Я уже представлял, как буду отдавать ей деньги.

– Я ее не видел, – сказал Джейсон, разглядывая свои зубы в маленькое зеркальце на задней крышке мобильного телефона. – Лучше бы она не опаздывала, Вик уже скоро явится.

Вик больше всего на свете любит мордовать персонал – он так развлекается, поэтому может придраться по любому поводу. Некоторое время назад он установил в туалете для персонала таймер, который простоял там примерно минут десять, пока кто-то его не поджег. В результате вместе с таймером сгорела половина задней стены заведения. И тем не менее это дает представление о том, что он собой представляет.