Заложники любви - [20]

Девочки погрузились в работу, а Аннелиза слушала голос Эвана, усиленный мегафоном. Он пытался вовлечь Джейкоба в диалог, но главарь секты не желал идти навстречу. Он ругался и требовал, чтобы Эван отозвал полицейских. Время от времени давал очередь из окна.

Иногда в класс заходила Гретхен, прохаживалась между столами – наверное, следила, не пытаются ли ученицы связаться с внешним миром. Иногда она что-то спрашивала то у одной, то у другой девочки, а те отвечали ей тихо, испуганно.

К полудню Эван перестал обращаться к Джейкобу и заговорил напрямую с его сподвижниками. Уверял, что понимает и поддерживает их стремление накормить голодных, и хочет, чтобы все окончилось мирно.

Аннелиза понимала, что Эван пользуется всеми доступными ему средствами, чтобы достучаться до последователей Джейкоба. К сожалению, те его качества, благодаря которым он считался прекрасным переговорщиком по освобождению заложников, одновременно стали причиной разрыва их отношений.

Он стремился все контролировать. Когда они были вместе, он часто не прислушивался к ее мнению. Тогда она очень любила его… у нее и сейчас сохранились к нему чувства. И все же она не могла смириться с тем, что он стремится управлять ею. Ей казалось, что он считает ее слишком слабой и не способной быть хозяйкой своей жизни.

Ситуация зашла в тупик. Аннелиза понимала: рано или поздно Эвану придется принять трудное решение. Если власти прикажут захватить здание штурмом… остается лишь молиться, чтобы Джейкоб и его сторонники сдались без боя!

Но предсказать действия Джейкоба совершенно невозможно. Ясно одно: он все больше злится, нервничает и все чаще стреляет из окна.

Девочки как будто привыкли к стрельбе. Они уже не вскрикивали и не плакали, когда Джейкоб в очередной раз открывал огонь. Он часто выходил из класса, и Аннелиза слышала, как он орет на своих подручных. У нее крепло чувство, что слова Эвана все больше доходят до них.

Заканчивался еще один день. Эван испытывал не только досаду; у него пересохло в горле, он немного охрип оттого, что весь день говорил.

Он снова поднес к губам мегафон.

– Джейкоб, позвольте мне войти! Я войду без оружия, и мы сможем поговорить лицом к лицу.

– Только ты? – крикнул Джейкоб в ответ.

– Только я! – ответил Эван.

– Выйди на открытое место, встань так, чтобы я смог тебя видеть! – приказал Джейкоб.

Эвану не впервые приходилось входить в захваченное здание, но он еще не вел переговоры с настолько непредсказуемым человеком. Выйдя из-за патрульной машины, Эван зашагал к зданию. Не успел он пройти и нескольких шагов, как Джейкоб велел ему остановиться.

– Сейчас я положу пистолет, – объявил Эван. Подняв одну руку вверх, второй рукой он отстегнул кобуру. Затем положил ее на землю перед собой и поднял обе руки над головой. – Я без оружия и вхожу! – Он сделал еще два шага вперед и собрался идти дальше, когда Джейкоб выстрелил. К счастью, пули угодили в землю слева и не задели его. Эван выругался, подхватил пистолет и поспешил в укрытие.

Джейкоб расхохотался.

– Прости, я передумал. Мне нечего тебе сказать.

– Ты как? – спросил Ник, когда Эван очутился в безопасности.

– Нормально. – Эван глубоко вздохнул. – Если бы он хотел меня убить, запросто мог бы это сделать.

– Он псих, – ответил Ник.

– Да, совсем спятил… Жаль, доктор Ларсен не сумела понять, что послужило причиной…

Доктор Мелинда Ларсен занималась составлением профилей преступников. Симпатичная сотрудница ФБР занималась анализом мимики и жестикуляции. Эван попросил ее о помощи, надеясь больше узнать о характере Джейкоба Ноубла.

По ее оценке, Джейкоб – нарцисс, который наслаждается хаосом. В одной из своих проповедей он утверждал: в ближайшем будущем источники пищи иссякнут, и прокормиться смогут только богатые. Таким образом он внушал своим последователям парадигму «мы или они». Он считал себя богоподобным лидером, который сохранит здоровье и благополучие своих единомышленников в стремительно разваливающемся мире. Основываясь на сведениях, добытых Хендриком, доктор Ларсен сделала вывод: Джейкоб подавляет волю своих людей, запугивая их и совершая непредсказуемые поступки.

Сейчас он демонстрировал своим сторонникам, что по-прежнему главный и способен подчинить себе ФБР.

Эван поднял мегафон.

– Я обращаюсь к тем, кто находится в здании! У вас нет выхода! Джейкоб загнал вас в угол, бежать из которого невозможно. Сдавайтесь, иначе добром дело не кончится, освободите заложников!

Солнце уже садилось. Тени стали длиннее, когда в дверях школы возникла высокая фигура.

– Не стрелять! Не стрелять! – крикнул Эван, разворачиваясь к своим. – Если вы выходите, поднимите руки вверх! – обратился он к мужчине. – Руки вверх и идите медленно! – Мужчина долго стоял в дверях, потом робко шагнул вперед и поднял руки над головой.

– Не стреляйте! – крикнул он. – У меня нет оружия. Пожалуйста, не убивайте меня!

– Идите вперед медленно, руки не опускайте, – велел Эван.

Атмосфера сгустилась; над школой повисла мертвая тишина. Впервые с тех пор, как Эван сюда приехал, в нем затеплилась надежда. Если один вышел, возможно, за ним последуют другие.

– Идите, – говорил Эван. – Все хорошо. Идите вперед, на звук моего голоса!