Заложники Кремля - [22]

Бывало еще как весело. В общем хороводе кружились дети Сталина, Троцкого, Бухарина, Молотова, Кагановича… Праздники готовились под руководством Александра Муравьева, а также воспитательницы Натальи Константиновны, которая учила сталинских детей лепке, рисованию, выпиливанию, чередуя это с занятиями немецким языком. Вот каким запомнила Светлана последний при жизни матери детский праздник в Кремле. Февраль 1932 года, ей исполнилось шесть лет.

«Ставили детский концерт: немецкие и русские стихи, куплеты про ударников и двурушников, украинский гопак в национальных костюмах, сделанных нами же из марли и цветной бумаги. Артем Сергеев (ныне генерал, кавалер всех орденов, а тогда ровесник и товарищ моего брата Василия), накрытый ковром из медвежьей шкуры и стоя на четвереньках, изображал медведя, — а кто-то читал басню Крылова. Публика визжала от восторга… А потом вся орава — и дети, и родители — отправились в столовую, пить чай с пирожными и сластями. Отец тоже принимал участие в празднике».

Совсем как у Аркадия Гайдара в рассказе «Голубая чашка»: «А жизнь, товарищи, была совсем хорошая».

Да, с матерью была — жизнь!

Что Надежда Аллилуева значила для детей, стало особенно ясно, когда ее не стало. Помощники Сталина очень быстро сумели поставить дом на казенную ногу. Все, кто обеспечивал семье вождя безопасность, порядок, чистоту, готовил еду и стирал белье, под чьим бдительным надзором отныне предстояло детям жить, имели погоны Министерства государственной безопасности. Сталин не только не противился «военизации» дома, но даже как будто торопил перемены, стараясь жесткостью «истребить мамин дух во всем» (Светлана).

Василий пошел в школу. Учитель Муравьев исчез, его место заняли телохранители, возившие мальчика на уроки. Куда чаще, чем сверстников, видел Вася руководителей страны — Бухарина, Микояна, Ворошилова, Буденного… Двое последних, соседи по дачам, любили по воскресеньям прийти к Сталину с гармоникой и затеять после доброй выпивки песни и пляски.

Зловещая картинка. Герои гражданской войны отплясывают, весельем полнится дом Сталина, а родственники его умершей жены исчезают один за другим. Со всеми расправился Коба. Светлана уверена — он не смог бы додуматься до этого сам. Только Берия, льстивый и вероломный, мог родить такой дьявольский план — выжечь вокруг Сталина пустыню.

Те из Аллилуевых и их родственников, кому не пришлось хлебнуть баланды в зоне, либо сошли с ума, либо были расстреляны, либо скончались внезапно, получив известие о смерти близких.

Брат Надежды Сергеевны, «дядя Павлуша», несколько лет работал в Берлине. В конце 20-х годов он был послан советским военным представителем в еще дофашистскую Германию. Когда же он вернулся в Москву после долгого отсутствия, то был поражен тем, как поредел круг родных и знакомых. Пытался защитить перед Сталиным тех, в кого верил. Безрезультатно. Осенью 1938 года, вернувшись из отпуска, проведенного в Сочи, Павлуша обнаружил свое Автобронетанковое управление опустевшим после очередной волны арестов. Потрясенный, он упал замертво прямо в рабочем кабинете. Это самая распространенная версия. Но дочь Павла Аллилуева утверждает, что все было совсем не так:

«Он пять лет не отдыхал, а тут получил путевку и поехал в Сочи. Возвратился красивый, загорелый. Утром поехал на работу. Я пошла в школу. В два часа дня звонят маме: чем это вы накормили мужа — его тошнит. А мама его ничем таким не кормила. Он работал как раз в помещении ГУМа. Мама хотела за ним приехать, но ей сказали, что отца уже отправили в Кремлевскую больницу, обещали держать в курсе. Она ждет, ждет — не звонят. Когда приехала, он был уже мертв. Врач говорит: что же вы так долго не ехали, он так вас ждал, хотел что-то вам сказать… А когда он приехал из Сочи, то показывал нам фотографии, и на одной какая-то красивая женщина с папиросой. И кто-то из моих братьев сказал: ты же бросил курить! Отец объяснил, что эта женщина предложила ему папиросу, неудобно было не взять. А тогда кругом были красивые женщины-стукачки. Я думаю: не эта ли папироса была отравлена? Потом маму обвинили, что это она травила, выдвигали обвинения самые чудовищные».

Виновницей этой внезапной смерти объявили убитую горем жену Павлуши — Евгению. Ее немедленно взяли под арест. Шесть лет она провела в тюрьмах. Выйдя на свободу, Евгения вступила в новый брак. Но вскоре арестовали и ее нового мужа, он отсидел в тюрьме тоже шесть лет.

Другой брат Надежды Аллилуевой сошел с ума.

Сестра ее Анна шесть лет отсидела за колючей проволокой и в конце жизни потеряла рассудок. Муж ее, Станислав Реденс, крупный работник в системе госбезопасности, расстрелян в 1938 году.

Сталин не пощадил даже родственников первой жены. Родной брат Екатерины, Александр Сванидзе, обвинен во вражеской деятельности и в 1942-м году расстрелян. Его жена, которую дети Сталина любовно называли «тетя Маруся», отправлена в ссылку. Там она узнает о смертном приговоре мужу и умирает от разрыва сердца.

Не осмелился Сталин тронуть только двоих — родителей Надежды. Но их жизнь была уже не жизнь, а страшно затянувшееся умирание…