Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства - [27]

Все заседания Секретариата в мое время проводил М. А. Суслов и только в период его редкого отсутствия – А. П. Кириленко. Секретариат управлял отделами жестко и безоговорочно. Многие его решения готовились и становились достоянием узкого круга лиц, причастных к его подготовке. Случалось, и нередко, что появлялись решения Секретариата ЦК КПСС, которые принципиально оценивали деятельность какого-либо центрального идеологического учреждения, и в них содержались даже серьезные выводы, а работники отдела при этом оказывались в полном неведении, им обычно поручалось лишь исполнение.

Происходило это потому, что немалая часть решений готовилась узким кругом лиц и принималась без обсуждения, посредством лишь индивидуального голосования секретарей. Помню, в июле 1976 года неожиданно, без всякого участия отдела пропаганды было принято решение Секретариата ЦК КПСС «О работе агентства печати „Новости“», в котором его работа оценивалась крайне отрицательно, в итоге освобождались от работы председатель правления И. И. Удальцов и его первый заместитель А. И. Власов. Одновременно ликвидировались службы фотоинформации и телевидения, проводилось значительное сокращение аппарата, и более 50 наиболее квалифицированных работников увольнялось из агентства по особому списку, до сих пор так и неизвестно, кем составленному. Помню, как трудно было скрыть недоумение, когда этот список персонально мне вручил М. В. Зимянин, ставший только что секретарем ЦК. На мой наивный вопрос: «Откуда этот список?» – М. В. Зимянин ответил, что он не уполномочен ставить меня в известность, думаю, так оно и было. А вот поручение пригласить всех, кто оказался в этом черном списке (как я догадывался, составленном службами КГБ), и поставить в известность об увольнении, по существу, без каких-либо оснований – это секретарь ЦК был уполномочен мне доверить. Помню, какие внутренние муки испытал я в этих беседах, стараясь не обидеть этих, как я чувствовал, ни в чем не повинных людей и в меру своих возможностей помочь им перейти на другую работу. Мне было приятно, что после этих не очень радостных встреч со многими из них: А. Власовым, В. Некрасовым, В. Шевченко, В. Катиным – у меня сохранились добрые отношения.

К чему я веду речь? К тому, чтобы попытаться ответить: кто же управлял партией? Лев Оников, в прошлом партийный функционер, отвечая на этот вопрос в одном из апрельских номеров 1992 года газеты «Правда», поделился на этот счет некоторыми суждениями. В них он делит всю внутреннюю структуру партии на четыре основные части. Первая – это рядовые члены партии, ее самая многочисленная часть – 18,7 миллиона человек. Вторая часть – члены руководящих (выборных) органов от райкома и до ЦК республиканских компартий – 439 тысяч человек. Третья часть – секретари партийных комитетов от райкома и до ЦК республик, исключая аппарат ЦК КПСС, – 86 тысяч человек. Четвертая часть представляет самый верхний эшелон партии – это члены и кандидаты в члены ЦК КПСС (избранные на XXVII съезде 477 человек), члены и кандидаты в члены Политбюро и секретари ЦК КПСС – 32 человека и штатный аппарат ЦК КПСС (на 1 января 1990 года) – 1383 человека. Вывод Л. Оникова сводится к тому, что 99,7 % членов партии были полностью безвластными и лишь 0,3 %, принадлежащие к верхнему эшелону – члены и кандидаты в члены ЦК, Политбюро, члены Секретариата, – располагали властью. Однако вершили все дела в партии, по его мнению, лишь члены Политбюро и Секретариата, те самые 32 человека, принадлежащие к правящей партийной элите.

В суждениях Л. Оникова много справедливого, хотя в них упрощается сам процесс управления таким сложным, гигантским образованием, каким была партия, ибо совсем не учитываются разделение партийной власти и особенности ее проявления во всех структурных партийных подразделениях, начиная от первичной партийной организации. Партия, если попытаться ее образно представить, – это гигантский линейный корабль, движение которого управлялось сотнями рук, стоящих у различных механизмов, без которых оно было бы невозможно, хотя у штурвала стоял всего один человек. Чтобы объективно оценить систему управления партии, надо хорошо знать характер взаимоотношений всех ее звеньев с центром, знать, чем управляли и за что отвечали в обкоме, горкоме, райкоме, партийном комитете завода, совхоза. Не вмешиваясь в большую партийную политику, в решении же социальных, хозяйственных вопросов на местах вся полнота власти принадлежала обкомам КПСС. Возможности управлять регионами у первого секретаря обкома КПСС, думаю, были куда выше, чем у царского генерал-губернатора.

С чем можно полностью согласиться, так это с тем, что внутреннюю и внешнюю политику партии действительно определяли 32 человека из самого верхнего эшелона власти и влияние здесь партийной провинции действительно было почти нулевым. Думаю, не учитывается Л. Ониковым и тот факт, что со времени смерти Сталина и XX съезда КПСС существенно изменилось положение ЦК КПСС, сам факт продолжительной и обстоятельной работы команды Брежнева – Суслова с членами ЦК КПСС, чтобы убрать Хрущева, убедительное тому доказательство. Скажу, что и после XXVI съезда ЦК КПСС располагал огромными возможностями радикально влиять на положение дел в партии, и только старая инерция послушания, отсутствие настоящих лидеров в регионах мешали этому, но об этом речь впереди.