Заложник - [12]

– Налицо заговор! И он угрожает безопасности страны. Самому Президенту угрожает. Вы хоть это понимаете?

От волнения Кушаков вскочил, вслед за ним поднялись и другие. Вывод аналитика ФСБ и мгновенный приговор по нему вышестоящего начальства был настолько серьезен, что весь его глубокий и устрашающий смысл не сразу дошел до присутствующих.

– Прошляпили заговор. Ладно, я в то время в Питере мелкой сошкой еще был, а вы куда смотрели?

Вопрос Кушакова явно выгораживал Попова и, строго говоря, адресован был двум людям: Мацкевичу, который давно числился в старожилах КГБ-ФСБ, и самому Умнову.

Тот, пожалуй, был к этому готов. Просто потому, что три года назад уже ходил кремлевскими коридорами, набираясь ума и закулисной силы. Бывшего менеджера одного из столичных банков пригласили на работу в Кремль как раз накануне думских выборов с одной-единственной целью – расколоть коммунистическую оппозицию. С чем он весьма успешно справился, заслужив доверие прежней администрации и Президента. И вот сейчас, вместо того чтобы целиком и полностью сосредоточиться на обсуждении только что услышанного, Умнов в мыслях своих отклонился совсем в другом направлении.

До Михаила Юрьевича, всегда уверенного на все сто процентов в безграничном доверии к собственной персоне со стороны других, в эти минуты вдруг стало доходить, что это далеко не так. О меморандуме, например, как выяснилось, его, почти великого Мишу Умнова, в известность не поставили. Уже три года прошло, а он ни сном ни духом…

Это открытие просто так пережить было невозможно. Именно здесь, в какой-то несуразной для него обстановке, Умнов окончательно поверил в реальность существования секретного документа и ясно осознал, что его чиновничье самолюбие самым наглым образом ущемлено.

Глава 2

Про некий секретный документ Умнов впервые услышал, как ни обидно было ему это осознавать, совершенно неожиданно. Когда к нему с очередной просьбой напросился давний приятель, которого Умнов про себя именовал Плательщиком. Разумеется, приятеля величали иначе, но уважительное прозвище прилипло к нему потому, что кошелек аграрника был всегда радушно открыт для исключительно благородных целей.

Умнов, хотя и считался одним из самых богатых чиновников в президентской Администрации, этим кошельком также не брезговал. Конечно же исключительно для благородных целей.

Так или иначе, с добрейшим, хотя и прилипчивым Плательщиком, возглавлявшим одну из крупнейших организаций – производителей водки, считаться было необходимо. И помогать тому – тем более. Что, собственно, и сделал великий Миша Умнов, одним звонком решивший проблему приятеля.

Аграрник-интеллигент рассыпался в благодарности, а затем вдруг предложил:

– Махнем в субботу в мое охотхозяйство? Там люди приличные соберутся. Кушаков, например.

И поскольку никаких фамилий, кроме Кушакова, он не знал, ограничился ею.

Михаил Юрьевич встрепенулся и с интересом взглянул на Плательщика. Природа взаимоотношений аграрника с генералом ФСБ лежала на поверхности, и Умнов наверняка бы сразу отказался от столь «лестного» для себя предложения. Но говорливый и добродушный приятель продолжал приглашать:

– Кстати, ты бы сошелся с Кушаковым. Кадр перспективный. Друг!

При этом он выразительно показал глазами наверх.

– Ему и помочь надо. Тебе мозгов не занимать, а у него, чую, проблемы. Ты же знаешь, мы с ним соседствуем дачами. Так вот, в таком трансе, как в последние дни, я его никогда не видел. Позавчера выпивали слегка, так он признался, что может вылететь из органов. И все из-за какого-то документа, который подписали «ваши» и который теперь может стать миной замедленного действия. Под всеми вами.

Плательщик опять вознес глаза к небу, намекая, под кого именно заложена мина.

Умнов пытливо посмотрел на гостя черными, как смоль, глазами. Вроде не пьян. Может, тогда с соседом по даче напились до чертиков?

– Почему нет? С удовольствием поеду с вами. Только ты никого не ставь заранее в известность. Лады?

Плательщик искренне обрадовался, что приятель согласился поехать в охотхозяйство. Тем более, что общаться там с Умновым ему было явно приятнее, чем с генералами с Лубянки. На радостях он не обратил внимания на то, что его высокопоставленный знакомый никак не прореагировал на «мину» и тонко ушел от щекотливой темы. Хотя это явно было не в его характере.

– А ты что делаешь, например, завтра? – спросил Миша. – Чертовски хочется вкусно пожрать.

– Намек понял, завтра позвоню часов в двенадцать и скажу, куда пойдем.

Хозяин кабинета никогда не вел деликатных разговоров на рабочем месте. А слетевшая с болтливого языка приятеля фраза о некой секретной бумаге явно была не для чужих ушей. Она настолько заинтриговала Михаила Юрьевича, что он непременно решил вернуться к ней в более подходящем месте. Идея с рестораном была в самый раз. «Чем черт не шутит?! Может, вся эта история с таинственной „миной“ не пьяный бред? Тогда игра стоит свеч! И в Калугу потащусь, и в ресторан», – думал Умнов, выпроваживая гостя.

Глава 3

На следующий день Умнов уже обедал с Плательщиком.

Апрель оказался удивительно теплым, и они договорились отобедать в недавно открытом плавучем ресторане «Шатер» на Чистых прудах. Так сказать, на свежем воздухе.