Заложница - [7]

Смешно было бы уверять, будто ее не задевало такое отношение. Она старалась не думать об этом, что временами было очень трудно. Она не испытывала чувства ревности по отношению к Эстер, она искренне любила сестру. Тем не менее в глубине души она считала Эстер ужасной занудой. У них было так мало общего, и если бы не Нат, Люсинда чувствовала бы себя невыносимо одинокой. Именно к Нату она сейчас и направлялась, как делала это всякий раз, когда ей хотелось поговорить с кем-нибудь по душам.

Сад заканчивался высокой кирпичной стеной времен Елизаветы. Люсинда открыла ржавую железную калитку и увидела перед собой конюшни. Несмотря на то, что постройки были старыми и обветшалыми, содержащиеся в них лошади имели лоснящийся, ухоженный вид.

Люсинда заглянула в дверь и увидела Джо, который чистил уздечки, украшенные их фамильным серебряным гербом. Он тихонько что-то насвистывал сквозь зубы. Его огромные руки двигались спокойно и уверенно, а шерстяная безрукавка, надетая прямо на голое тело, обнажала сильные мускулистые плечи. Глядя на его мощное, крепкое тело, было понятно, почему местные сквайры ставили на него немало денег всякий раз, когда он принимал участие в кулачных боях.

– Доброе утро, мисс Люсинда, – улыбнулся Джо. У него не хватало двух верхних передних зубов, а нижняя губа была совсем разбита.

– Где Нат? – спросила Люсинда.

– Я думаю, он чистит Чайку, – ответил Джо.

Люсинда кивнула, как будто она и не рассчитывала найти его в каком-либо другом месте. Чайка была любимицей Ната, и он свято верил, что она выиграет скачки и эта победа поможет заполнить пустующие места в конюшнях новыми обитателями. Люсинда отправилась дальше и наконец обнаружила Ната, который действительно был занят тем, что начищал Чайку до тех пор, пока ее шерсть не начала ослепительно сверкать на солнце.

Нат был маленьким, сморщенным человечком лет шестидесяти.

– Доброе утро, мисс Люсинда! – Нат почтительно поклонился и снова, взял в руки щетку.

Кобыла слегка взбрыкнула, желая проявить характер, и Нат забормотал: «Ну, ну, моя хорошая…»

– Она прекрасно выглядит, – сказала Люсинда.

– Хо-хо! Если она не выиграет скачки в следующем месяце, то будет, по крайней мере, самой красивой кобылой в этих соревнованиях!

У Люсинды мелькнула мысль о том, как было бы ужасно, если бы пришлось объявить Нату, что он уволен, а Чайка будет продана. Смог ли бы он это перенести? – подумала она и решила, что ни за какие сокровища в мире не отважилась бы взглянуть ему в глаза, если бы произошло самое худшее.

– Нат, я хочу кое-что показать тебе, – застенчиво сказала она и протянула ему руку, которую до этого держала за спиной.

Сколько леди Белвиль ни запрещала ей, Люсинда все равно ездила верхом без перчаток, и ее руки были покрыты шоколадным загаром.

Это были тонкие, прекрасной формы аристократические руки, но трудно было заметить эту красоту в их теперешнем состоянии.

Нат издал слабое восклицание, а его лицо выразило изумление. Его проницательный птичий взгляд был прикован к огромному кольцу, надетому на средний палец ее руки. Огромный бриллиант, окруженный более мелкими камнями, сверкал и переливался, освещая темноту конюшни.

– Его доставили вчера, – сказала Люсинда, – а вместе с ним прислали еще ожерелье, браслет и серьги, – наверное, фамильные драгоценности. Мама говорит, что мне еще рано носить серьги.

– Это, верно, стоит кучу денег, – сказал Нат, не отрывая взгляда от кольца. – На него можно было бы купить отличную лошадь.

Люсинда рассмеялась.

– Навряд ли я смогла бы носить лошадь на пальце, – сказала она. – Это обручальное кольцо, Нат. Я говорила тебе, что выхожу замуж за графа Меридана? Вчера «Лондон Газетт» напечатала объявление о помолвке.

– В самом деле? – кисло спросил Нат. – Надеюсь, вы будете счастливы, мисс Люсинда. Нам будет вас не хватать.

– Мне тоже будет тебя не хватать, Нат, – ответила Люсинда.

Она прошла за ним в подсобку, где хранились седла, присела на краешек скамейки и принялась наблюдать, как он методично убирает щетки, которыми чистил Чайку.

– И когда же мы увидим этого джентльмена? – спросил Нат.

Его голос прозвучал резко, и Люсинда почувствовала, что он неспокоен.

– Ты уже видел его, – мягко сказала она.

– Да ну? – изумленно воскликнул Нат, повернувшись к ней. – Что-то я не припомню, чтобы он гостил у вашего отца.

– Нет, он никогда не бывал у нас, – ответила Люсинда. – Думаю, что он посчитал бы нас недостаточно важными персонами, если на то пошло. Ты лучше вспомни, как ты брал меня на кулачные бои в Колни-Хет, – помнишь, года полтора тому назад?

– Еще бы мне не помнить! – сказал Нат. – Вы изводили меня, пока я не согласился взять вас с собой, хотя и был против. Нам еще повезло, что миледи не было дома и никто из знакомых не видел нас там.

– Я же говорила тебе, что она не узнает, – сказала Люсинда. – Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь переживал так, как ты.

– А как мне было не переживать? – проговорил Нат. – Я не должен был брать вас собой, и вы знаете это не хуже меня.

– Ну, главное, что мы туда попали, – ответила Люсинда. – И я бы ни за что на свете не хотела пропустить эту поездку!