Зал потерянных шагов - [5]

— Ма! Какая свадьба? Надо сначала институт победить. Там видно будет.

— Ну ладно. Покарауль пока суп, а я в ванную пойду. Хотела сразу, но у меня от неожиданности все из головы вышибло. Так скажешь Оксане, что я хочу ее видеть?

— Скажу, — миролюбиво согласился сын.

Стоя под теплыми струями душа, смывающими усталость и въевшийся запах рыбы, Женя думала о возможном развитии событий. Легкомыслие, с которым Мишка отнесся к перспективам возможной беременности своей подружки, было ей вполне понятно. Молодой еще, жизни не знает. Думает, что прервать беременность — пара пустяков. А вот Женя прекрасно понимала, что далеко не безобидная операция может привести к осложнениям и даже бесплодию. Легко Мишке рассуждать, пока ничего не произошло. А если вдруг произойдет — не факт, что от нежеланного плода удастся избавиться. Может, у Оксаны резус-фактор какой-нибудь неправильный окажется или еще что-нибудь? Мало ли случаев бывает, когда аборт делать нельзя или поздно?

А вдруг уже поздно? Дети быстро делаются: уснули вдвоем, а проснулись втроем. И что тогда? Мишка с Оксаной только на второй курс перешли, учиться еще четыре года. Кто их содержать будет вместе с ребенком? Женя с Павлом по уши в долгах. И где молодым жить? У Антоновых крошечная «хрущевка», гордо именующаяся двухкомнатной, но, по сути, комнат всего полторы: за проходной большой — узенькая Мишкина, похожая на пенал, вмещающая спартанскую кровать и письменный стол. И опять эти пеленки-распашонки, соски-бутылочки, бессонные ночи? Нет, нет и еще раз нет!

У Жени и Павла в планах было спокойное размеренное будущее, оплаченное многолетним изнурительным трудом. Они хотели расширить производство, рассчитаться с долгами и купить трехкомнатную квартиру. А эту Мишке оставить. Пусть живет по-человечески, когда женится. И, в конце концов, для чего они с Павлом вкалывают, как ненормальные? Чтобы сын ни в чем не нуждался. А если он вдруг преподнесет им сюрприз в виде преждевременного внука, все планы пойдут прахом. Надо срочно принимать меры!

Она наскоро вытерлась, обмотала полотенцем тщательно промытые волосы и, надев любимый махровый халат, вышла из ванной. Так же быстро расчесать мокрые спутанные пряди ей не удалось бы ни при каких обстоятельствах.

Волосы у нее были удивительными: в высушенном состоянии они вились, но не банальными кольцами или менее банальными спиральками, а независимыми друг от друга тугими пружинками. Поэтому Жене приходилось укрощать эту буйную гриву, смиряя ее шпильками и заколками. Однажды она сделала глупость, поддавшись на уговоры приятельниц, и легкомысленно отдала себя в руки парикмахеру, соорудившему ей короткую стрижку. В результате тугие пружинки нимбом стояли вокруг Жениной головы, делая ее круглое лицо еще круглее. В тот раз Женя с трудом дождалась, когда отросшее буйство можно будет пригладить, свернуть жгутом на затылке и накрепко сколоть.

Она встала перед зеркалом, приготовившись к длительному ритуалу расчесывания упрямых прядей: начиная с концов, постепенно продирая деревянную расческу выше, по направлению к корням. Совершая однообразные действия, отточенные до автоматизма ежедневными упражнениями, она разглядывала свое отражение, впервые за последний месяц целостное, а не выхваченное отдельными кусками маленьким зеркальцем, висевшим на гвозде в вагончике.

То, что она увидела, ей не понравилось. Особенно темные круги под глазами, появившиеся, откровенно говоря, впервые. Женя расстроилась, но отмахнулась от сомнений по поводу своей красоты, подпорченной бессонными ночами, справедливо рассудив, что после окончания путины она отдохнет, отоспится и вернет себе и свежий цвет лица, и блеск карих глаз.

Тем более что у нее появились более важные дела, чем оплакивание собственной внешности.

5

Бурное течение несется навстречу. С трудом преодолевая сопротивление, упорно стремлюсь вверх, обдирая в кровь бока, прорываясь сквозь валуны, задыхаясь на мелких перекатах.

Целеустремленной мощной густой лавиной рвутся к цели мои соплеменники, отдавшись безумной гонке. Кажется, что плыву не в воде, а в сплошной массе тел.

Тяжело. И не только потому, что забыла о еде, подчиненная стремлению доплыть, а изза чудовищной тяжести, распирающей изнутри живот. Догадываюсь, что именно изза этого растущего бремени самоотверженно рвусь наперекор мощному течению.

И вместе с этой догадкой смутно всплывает трагическая истина: видимо, я умру, как только тысячи икринок покинут мое истерзанное тело.

Только бы успеть доплыть…

К вечеру пришла Оксанка. Села на краю дивана, тесно сдвинув острые коленки, скромно прикрыв их ладонями, и сидела, не поднимая глаз, словно пай-девочка. Будто не ее Женя обнаружила в собственной постели несколько часов тому назад.

Произнося общие, ничего не значащие фразы, призванные разрядить обстановку и служить вступлением к важному разговору, Женя с пристрастием разглядывала ее, хотя видела далеко не впервые.

Но Оксана — однокурсница сына и Оксана — потенциальная невестка — это далеко не одно и то же. «Как говорят в Одессе, — иронично подумала Женя, — это две большие разницы».