Закулисные тайны и другие истории… - [4]

Шрифт
Интервал

Среди известных в России композиторов отшельником называли Исаака Шварца. Никогда с этим не соглашусь! Я имел счастье быть знакомым с Исааком Иосифовичем, и могу засвидетельствовать, что он был человеком редкой витальной силы, очень любил общаться, разговаривать с людьми, сплетничать, рассказывать анекдоты, словом, был как все мы. Как говорил поэт,

…И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.

Но когда Божественный глагол касался его чуткого слуха, он выдавал свои чудные мелодии, и здесь наверное дух Сиверской помогал (не путать с ИВЕРСКОЙ БОГОМАТЕРЬЮ: Сиверская – это деревня под Ленинградом, где он жил). Впрочем, записывал он музыку всё равно на «Мосфильме», а не в «широкошумных дубравах» среди проводов, микрофонов и мониторов. И никакого духа отшельника в нём вовсе не было.

* * *

Художников-отшельников было много, и сейчас их много. Все они художники второго класса.

А художники первого класса всё-таки всегда были в центре событий, общались с королями и принцами, олигархами и премьер-министрами.

Исключения – Ван Гог (был слегка, а может, и не слегка безумен), Марк Ротко (на время запершийся в свое доме в Ист-Хэмптоне и тоже проявлявший признаки безумия), Гоген (до конца жизни отправившийся на Таити) – но и они не были одиноки.

У Ван Гога всегда был брат Тео, у Ротко – его жёны, у Гогена – его таитянские любовницы.

А вот Энди Уорхол – как раз подтверждение моего тезиса, был первоклассным мастером и общался только с высшим светом, одиночество ему было незнакомо, его всегда окружал целый рой молодых любовников.

Что уж говорить о Дали или Пикассо – великих мастерах самопиара! Блестящая имитация безумия когда надо и холодная расчетливая голова.

А одиночество – никогда!

* * *

Резюмируя эту часть, могу сказать: одиночество – тяжелая участь. И те, кто выбирают это сознательно, делают это по какой-то экстраординарной (или экстравагантной) причине: фанатичная вера, психическое расстройство, проблемы личной жизни. Просто так уйти в полное одиночество – такого не бывает. Это – пытка. Без серьезных причин на такое не пойдешь.

* * *

А вот вынужденное одиночество – это мрачная история.

Например, тюрьма, одиночная камера.

Или карцер на военной службе.

Или когда самолет падает, ты выживаешь, но оказываешься на необитаемом острове, в пустыне или в тайге.

Но гораздо более распространенная причина вынужденного одиночества – старость.

Кому из нас не знакома ситуация, когда кто-то из стариков остался один? Когда папы уже нет, а мама живет еще долго?

Подобное случилось в моей семье. Папа ушел, а мама пережила его на 25 лет. И конечно, ей было очень непросто. Мы – я и мой брат – как могли старались скрасить её дни. Но как подумаешь, что происходило, когда дверь за нами закрывалась, и она оставалась одна… не пожелаю никому.

Удивительный клип мелькнул на днях в Ютюбе… Про старика, который известием о своей смерти заставил всех родных приехать к нему на Рождество.

Глядя на этот ролик, сердце заходится и набегает слеза.

Жизнь одиноких людей – грустная тема. Даже тех, которые утверждают, что они так живут по собственной воле. И как бы ни хорохорились «убежденные холостяки», этакие вечные жеребцы, как бы ни развлекались «веселые вдовушки», а всё-таки лучше, когда у тебя кто-то есть. Друг или подруга, тётя или племянник, кум или сват – какая-то живая душа. Хотя бы собака или кошка! И чтобы всегда, а не иногда.

Нет, без цитат всё-таки не обойтись.
Вот как по-разному относились
к одиночеству великие.
Мягко: Бунин.
Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Хорошо бы собаку купить.
Трагически: Мережковский.
Стремясь к блаженству и добру,
Влача томительные дни,
Мы все одни, всегда одни:
Я жил один, один умру.
Издевательски: Маяковский.
Единица! – Кому она нужна?!
Голос единицы тоньше писка.
Кто её услышит? – Разве жена!
И то если не на базаре, а близко.

Всё вышесказанное относится к людям. Обыкновенным людям. Человекам. Человечеству.

Но есть и другие люди. Назовем их Художниками. У них отношения с одиночеством совсем иные.

Об этом есть целая библиотека, миллиарды умных слов. Но лучше всех выразил это Пушкин.

Ты царь: живи один.
Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя
свободный ум…

Тут уместно вспомнить строчки Евтушенко из прекрасного стихотворения «Одиночество».

Спасибо женщинам, прекрасным и неверным,
за то, что это было всё мгновенным,
за то, что их «прощай!» – не «до свиданья!»,
за то, что в лживости так царственно горды,
даруют нам блаженные страданья
и одиночества прекрасные плоды.

Ведь творчество (если мы говорим о creative art, а не performing art) – почти всегда происходит в одиночестве. Поэтому для Художника, для Творца одиночество не только возможно – оно необходимо.

«Творческий человек» должен иметь жену, детей, имущество и т. д., но нужно также приберечь для себя какую-нибудь клетушку, которая была бы целиком наша, всегда к нашим услугам, где мы располагали бы полной свободой, где было бы главное наше прибежище, где мы могли бы уединиться и «вести внутренние беседы с собой и притом настолько доверительные, что к ним не должны иметь доступа ни наши родные, ни приятели, ни посторонние. Только так создается искусство».


Рекомендуем почитать
Архитектор Сталина: документальная повесть

Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».


Ошибка Нострадамуса

Владимир Фромер — писатель, журналист, историк. Родился в Самаре. В 1965 году репатриировался в Израиль. Участвовал в войне Судного дня. Был ранен. Окончил исторический факультет Иерусалимского университета. В 2004 году совместно с Марком Зайчиком был удостоен премии Федерации союзов писателей Израиля. Автор книг «Кому нужны герои», «Реальность мифов», «Солнце в крови», «Чаша полыни», «Хроники времен Сервантеса». В книге «Ошибка Нострадамуса» несколько частей, не нарушающих ее целостности благодаря единству стиля, особой ритмической интонации, пронизывающей всю книгу, и ощутимому присутствию автора во всех описываемых событиях. В первую часть ЗЕРКАЛО ВРЕМЕНИ входят философские и биографические эссе о судьбах таких писателей и поэтов, как Ахматова, Газданов, Шаламов, Бродский, три Мандельштама и другие.


Тэтчер. Великие личности в истории

Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.


Мой личный военный трофей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь

«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.


Двор и царствование Павла I. Портреты, воспоминания и анекдоты

Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.