Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны - [9]

Итак, общество в России нанимает государство как своего гражданского слугу. Но как же все происходит на практике? Первое впечатление, которое складывается, — люди уже платят достаточно много налогов. Есть представление, что в России 13 %-ный подоходный налог, что он очень низкий, — и это действительно так, он один из самых низких и в Европе, и в мире. А раз так, то государство и общество могут заключить негласный контракт типа: я тебе плачу мало, но зато не спрашиваю с тебя, что ты делаешь. Но с другой стороны, интересная цифра — в 2007 году россияне заплатили подоходного налога более 1 трлн рублей. И что это означает? При федеральном бюджете примерно в 6 трлн рублей один триллион — это заметная цифра. Так что мы хоть платим и не самый высокий подоходный налог, но триллион рублей — это огромные деньги. Значит, мы уже достаточно много платим, чтобы спрашивать с государства.

С другой стороны, выясняется, что кардинальное отличие между структурой доходов российского бюджета и структурой дохода в других крупных странах (особенно в западных) — налицо. Например, в США налог на доходы физических лиц, НДФЛ, — до 45 % в консолидированном бюджете США. Это просто гигантская цифра. У нас — лишь от 9 до 11 %.

Но при этом надо понимать и различия в структуре экономики — в США все-таки частный сектор развит намного больше.

В Европе доля подоходного налога тоже намного выше. Например, в Великобритании, Швеции и Швейцарии — до 40 % от общих доходов бюджета. Один из самых низких показателей — во Франции (20 %), но и там эта доля в два раза выше, чем в России.

Теперь посмотрим, что у нас происходит со знаменитыми нефтегазовыми доходами. Здесь обнаруживается очень интересная картина: в 2008 году федеральный бюджет будет 6,7 трлн рублей. При этом нефтегазовые доходы — 2,8 трлн рублей — гигантская доля. А подоходный налог чуть более одного триллиона рублей.

А в 2005 году половина дохода федерального бюджета России шла от нефтегазового сектора. А если брать консолидированный бюджет страны (то есть федеральный плюс региональный плюс местные бюджеты), то 38 % идет от нефтегазового сектора.

И здесь важная вещь: все население страны, а это 140 с лишним миллионов человек, дает примерно 10–11 % дохода страны. А нефтегазовый сектор, где заняты полтора-два миллиона человек, дает 35–38 %.

И возникает интересная ситуация: правительство получает доходы от сырьевого сектора, половина федерального бюджета идет от сырьевого сектора, работает там относительно немного народа, получают они намного более высокую заработную плату, чем в среднем по стране, и в основном они довольны своей жизнью, а подоходный налог для всех очень низкий — 13 %. И это дает всего десятую часть доходов консолидированного бюджета.

Может быть, именно поэтому все остальные их и не интересуют? Может быть, именно поэтому у нас, мягко говоря, не очень высокий спрос со стороны общества на качество государства и достаточно мягкое отношение к хамству, к очередям, к сломанным стульям в этих очередях и плохой системе образования?

А с другой стороны, зачем правительство, которое точно знает, что половину доходов оно автоматически получит с нефтегазового сектора, будет «париться» с этой демократией и с этим народом?

И еще пара слов. Как у нас выглядит иерархия налогов? Самый большой — единый социальный, который мы все платим с фонда заработной платы. Второй — НДС — это вообще народ мало понимает, потому что это засчитывается между юридическими лицами. Третий — это налог на прибыль, и это опять связано с компаниями и юридическими лицами. И только четвертый — налог на доходы физических лиц. То есть в государственной иерархии это не такой и важный налог.

Но в России, к сожалению, есть еще один налог, который нигде не учитывается и в статистике не присутствует, — это коррупционный налог. Он значит следующее: то, что все люди не доплачивают государству в виде налогов, они платят в карман чиновников в виде взяток. От гаишников до муниципальных служащих.

И при этом мы даже не задумываемся, какие должны быть процедуры взаимоотношений с чиновниками. У нас ведь так и не приняли закон об административных процедурах. А проблема тут очень простая. Человек, например, приехавший с Запада, где уже существуют определенные традиции и введенные в практику процедуры взаимоотношений гражданина и чиновника, когда он потерял паспорт, он приходит, и ему обязаны выдать новый. А если у чиновника возникают какие-то сомнения, он сам должен доказать, что здесь, скажем, допущена ошибка, а здесь — неправда. И тогда уже человек, совравший или совершивший ошибку, несет ответственность.

У нас же все не так. Конституция провозглашает свободное перемещение по стране, но при этом каждый приехавший в другой город обязан зарегистрироваться в милиции, что уже ограничивает свободу передвижения. И здесь речь идет о философии государства — кто у кого служит, кто у кого подданный? И то, о чем идет речь, на самом деле требует переделки всего российского законодательства, потому что у нас гражданин всегда виноват, он всегда должен доказывать, что он прав, а государство всегда стоит в позиции прокурора, который его обвиняет в бесконечных правонарушениях.