Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны - [43]

Не обсуждая ни Жукова, ни других советских руководителей в качестве военных стратегов, хотелось бы понять, что для них была человеческая жизнь? И можно ли вообще в годы страшной войны говорить о цене человеческой жизни? Или это категория, которая в драматические моменты истории страны вообще не должна учитываться?

Мнение по этому вопросу Виктора Суворова, историка и писателя:

Думаю, что на войне цена человеческой жизни должна подниматься гораздо выше, чем в обыкновенной ситуации, ибо, если бы мы сберегли ту кадровую армию, которая была в СССР до войны, если бы берегли людей, то завершили бы войну гораздо раньше. И надо говорить не только о цене человеческой жизни, но и вообще об отношении к человеку. Однажды меня здесь, в Англии, пригласили на маневры батальона на учениях. И меня поразило то, как они относятся к продовольствию, как кормят солдат. Оказывается, первыми едят в батальоне — там кухня, все как положено — первыми едят солдаты. После этого кормят сержантов. Офицеры — последние в батальоне, а по традиции, которой уже более двухсот лет, самым последним в батальоне ест его командир. И если не хватило пищи кому-то — так это офицерам не хватило и не хватило командиру батальона. Меня это настолько поразило — как-то это у них все не по-советски. И тут я бы сразу хотел привести обратный пример, который достаточно хорошо известен. Во время войны генерал-майор Ортенберг был главным редактором «Красной звезды». И вот журналист «Красной звезды» в звании политрука, то есть старшего лейтенанта в переводе на понятный всем язык, был направлен на Калининский фронт. Там собирается конференция врачей, врачи обсуждают свои вопросы, и корреспондент думает о полевой хирургии, о том, как в морозной землянке или в палатке в тридцатиградусный мороз делать ампутацию ноги и т. д. Но главная тема у врачей на Калининском фронте — это борьба с дистрофией. Журналист взял этот листочек, повестку дня, положил себе в карман и поехал в Москву, а там передал все Ортенбергу, главному редактору. А у главного редактора был прямой вход на товарища Сталина, и он ему это дело доложил. Сразу же на Калининский фронт выехала комиссия в составе товарища Маленкова и других товарищей. Приехали, разобрались, отчего дистрофия на фронте. Оказывается, была составлена таблица где-то в Москве — таблица заменителей, то есть килограмм мяса можно заменить каким-то количеством крупы или количеством чего-то еще. А тогда шел яичный порошок из Америки. И этот яичный порошок — он не портится, его хорошо транспортировать, и этим яичным порошком кормили весь фронт. И главные потери Калининского фронта, а это были четыре армии, зимой с 1941–1942 гг. были от дистрофии, а не от действий противника. А командующий фронтом, командующие армиями, политработники, они жили хорошо, и никто этого не замечал.

Получается, что в России цена человеческой жизни по определению меньше, чем в других странах?

Мнение по этому вопросу Александра Ципко, политолога:

На эту тему есть классическая литература, попытки русских философов — потом они все были в эмиграции — осмыслить причины красного террора и вообще эти ужасы. Это очень патриотичные люди — Бердяев, Семен Франк, очень любящие Россию, кстати, верующие, православные, очень любящие свой народ. Но они были вынуждены признать, что главная трагедия, главная причина такого поразительного ожесточения нашей гражданской войны, несопоставимой с другими Гражданскими войнами, заключается в том, что человеческая жизнь традиционно в России, в русской истории, стоила намного меньше. Это даже в нашем менталитете очень глубоко. Я вот вдруг вспомнил — нигде больше в мире не было «русской рулетки». Трагедия состоит в том, что это не просто цена чужой человеческой жизни, это и недооценка своей. И особенно это видно сейчас. Сейчас нет Сталина, нет страшных репрессий, тем не менее люди гибнут как мухи. От чего? От пьянства, от быстрой езды и т. д. Это глубочайшая проблема. При всех достоинствах российского, русского народа, его открытости, его качествах доброты и так далее есть все-таки очень серьезная проблема: люди у нас в истории всегда стоили очень мало. Вся наша история показывает наше российское равнодушие к человеческой жизни, к цене человеческой жизни. Вспомним, как Петр строил, как он прорубил окно в Европу, но населения после этого стало меньше, и построено это все на костях. Но нельзя все сводить к психологии народа. Я больше склонен согласиться, что тут произошло наложение не то что жестокости, но равнодушия к человеческой жизни и самой идеологии. Идеология марксизма — это идеология классовой борьбы, она по природе своей предполагает, что ты делишь общество на врагов, — это идеология ненависти.

Итак, все началось с 1917 года. А до этого был Петр Первый. Но можно ли вспомнить случаи, чтобы русские цари в таком массовом количестве уничтожали своих политических противников? Были ли случаи таких репрессий? Были ли эти голодоморы, когда власть не делала все возможное, когда власть поздно спохватилась?

Да, были декабристы. Пять человек повесили. Но тут-то — сотни тысяч.