Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны - [15]

Индия вообще опровергает массу мифов относительно незрелости народов. Например, считается, что аграрная страна не может быть демократией. Но в Индии 60 % крестьян. Считается, что неграмотная страна не может быть демократией. Но в Индии до 40 % неграмотных. Считается, что ислам противоречит принципам демократии. Но в Индии 130–140 миллионов мусульман. Считается, что бедность препятствует демократии. Но в Индии сотни миллионов бедных. Считается, что прошлая кастовая, сословная система противоречит демократии. Но в Индии тем не менее демократия существует. Считается, что средний класс необходим для существования демократии. Однако в России среднего класса больше в доле населения, но демократии явно меньше.

Считается, что для демократии нужно отсутствие сепаратизма, терроризма, вооруженных конфликтов. Но в Индии все это есть: террористы убили двух премьер-министров, было множество войн с Китаем и Пакистаном, есть сепаратистские режимы… И тем не менее демократия существует и работает. Решающим стал выбор правящих элит. В тот момент, когда зарождалась Индийская Республика, Джавахарлал Неру, который был убежденный демократ, и та элита решили, что должны быть демократия и федерализм. А нынешняя российская элита, сидящая на нефтегазовой ренте, приняла другое решение. И дело тут не в незрелости народа. Наоборот, наш опыт последних десятилетий доказывает, что российский народ ничуть не меньше, а даже больше созрел для демократии, чем индийцы. Но именно навязанное народу решение правящих элит сегодня поддерживает тот авторитарный режим, в котором мы все живем.

Что провоцирует революции

[10]

В январе 2008 года имела место попытка массовых протестов в Ингушетии, которая была разогнана правоохранительными органами и войсками. Были задержаны журналисты, в том числе с «Эха Москвы». В связи с этим возникает очень интересная параллель с событиями Кровавого воскресенья 9 (22) января 1905 года. К счастью, события в Ингушетии не были кровавыми, но в чем видится сходство — люди, которые пытались потребовать отставки президента Мурата Зязикова, подчеркивали всячески свою любовь к президенту Путину и России, говорили — мы за Путина, мы его любим, уважаем, уважаемый президент, пожалуйста, решите вопрос с нашим президентом. Но федеральные силы вместе с местными силовыми структурами разогнали и пресекли это выступление. И тут напрашивается прямая параллель с событиями 9 января 1905 года, когда огромная демонстрация (по разным оценкам, до 150 000 человек, с разных концов Петербурга пыталась пройти на Дворцовую площадь и вручить царю петицию с подобным выражением любви и с предложением определенных реформ.

Так что же провоцирует революции? В 1905 году решение царя, о котором он сам сожалел — открыть огонь по демонстрации, — спровоцировало уже буквально на следующий день всеобщую стачку, которая потом распространилась по всем промышленным центрам России. Так вспыхнула так называемая Первая российская революция. Но что же произошло в Ингушетии? И могут ли подобные события спровоцировать новую русскую революцию в нынешних условиях?

Мнение по этому вопросу Бориса Макаренко:

Думаю, что не могут. К сожалению, похоже, что спровоцировали новый очень серьезный виток напряженности в одной из самых горячих точек России. Там, как говорят, народ был недоволен своим собственным президентом. Но когда мы говорим «народ», надо прекрасно понимать, что это некие сотни, тысячи человек. А сам народ в революциях, как правило, играет роль безбилетника. Несколько сот или тысяч людей в столице изображают народную вовлеченность в революцию: берут Бастилию, встают в кольцо вокруг Белого дома. Если эта революция получается, то все остальные потом тоже считаются народной массой, которая совершила эту «народную» революцию. Но она ничего не совершала. В Ингушетии народ был недоволен положением у себя в республике, но апеллировал к «царю». То есть в стране, по их убеждению, все было нормально и была власть. В чем разница с 9 января? Удержись царь, скорее всего, тогда революция все равно бы была — уж больно глубокий кризис в то время созрел в России. Но не было бы такой яркости, и, может быть, немножко по-другому пошла бы история. Но помните, «Ты, Николашка, Божий помазанник, войну проигрываешь каким-то японцам, так ты еще и в народ стреляешь?» — последней каплей стали вот именно эти выстрелы, которые дали новое качество: недоверие власти, выраженное очень значимой частью российского общества — политизированной, раздраженной и без того власти не доверявшей.

Что же провоцирует революции? Например, в Москве обрушилась крыша в бассейне, и после этого стали проверять все бассейны. Когда произошел Беслан, после этого начали бороться с терроризмом во всех школах. То есть у нас мысль властей очень примитивна — где-то прорвало, давайте там и будем затыкать. По поводу же революций можно сказать так: самые большие страхи у нынешней нашей власти вызывают так называемые цветные революции. Вот на Украине произошла «оранжевая» революция, так давайте будем затыкать эту дыру, откуда хлынул революционный поток. И эта попытка везде заткнуть дыры очень напоминает антрепризу клоуна, когда он что-то поднимает с арены, а что-то у него падает. Он что-то поднимает и тут же что-то роняет, так как все ухватить невозможно…