Закрытый клуб - [9]
— Что? — возмутился Джон. — Ерунда! Я ничего подобного не говорил.
— Вот как? Сперва ты нападаешь на проституцию, потому что она унижает бедных. Мы разобрали этот аргумент. Ты говорил, что мы дискредитируем любовь. Это мы тоже отмели. А теперь ответь, кому ты больше сочувствуешь — проститутке мужского или женского пола?
Джон, посмотрев на нее, пожал плечами. Дафна повернулась ко мне.
— А ты, Джереми? — Она впилась в меня своими необыкновенными глазами. — Кого тебе больше жалко — мужчин или женщин, занимающихся проституцией?
Я растерялся. Ее взгляд парализовал меня.
— Обоих, — солгал я.
— Неужели?
— Да.
— Тогда непонятно, почему ты покраснел, — отрезала Дафна и отвернулась.
Я понял, что все это время не дышал, и судорожно втянул немного воздуха, стараясь не отключиться и не упасть головой в суп.
Тронув качающиеся створки двери, вошел Найджел с подносом стейков, вымоченных в красном вине и приправленных чесноком. В комнату вполз белесый кухонный чад.
— На этой неловкой ноте… — засмеялся он, ставя поднос. — Давайте поедим.
Через несколько минут Стервятник Деннис придал дискуссии новое направление.
— Определению брака тысячи лет, это краеугольный камень западной цивилизации, и нечего подрывать основы, — говорил он, тыча вилкой в собеседников.
— Отчего же? — возразил Найджел. — Определения меняются. «Гражданин» раньше означало «белый человек, владеющий собственностью». Жизнь внесла свои коррективы, верно?
— Брак подразумевает союз одной женщины и одного мужчины, — отрезал Деннис. — И избавь меня от политкорректного признания моей вины за прошлое.
— А раньше брак подразумевал союз мужчины и женщины одной расы, — подала голос Дафна. — Это определение тоже изменилось.
— Тут вопрос равенства, — сказал Найджел. — Гомосексуальные пары должны иметь те же права, что и традиционные. Точка.
— А дальше что? — вскинулся Деннис. — Полигамия? Инцест? Сожительство с животными? Ты вступаешь на скользкий путь. Где-то надо поставить предел.
— Но, — тихо начал я, даже не сознавая, что вступил в разговор, — по вашей логике, придется запретить и традиционный брак, так как по аналогии с ним могут возникать гомосексуальные союзы.
Деннис замер. Он глядел на меня секунду, моргая, перевел взгляд на Дафну и снова на меня. Бросил вилку.
— Все равно нечего шутить с основами, — буркнул он.
— Браво! — крикнул Найджел и зааплодировал, глядя на меня.
На мгновение Дафна улыбнулась мне.
Через час на столе остались пустые тарелки и винные бутылки. Деннис и Найджел азартно спорили о каком-то фильме, которого я не видел. На другом конце стола негромко разговаривали Джон и Дафна. Сперва они, стипендиаты Родса, вспоминали Оксфорд — любимые бары и профессоров, с которыми поддерживают отношения, но сейчас беседа стала совсем тихой, и я не слышал, о чем идет речь.
Я в приятном опьянении рассматривал мигающие огоньки свечей на столе и раздумывал над наиболее интересным выводом вечера: Джон Андерсон вовсе не так уж умен. Не поймите меня превратно, в любом другом юридическом университете он стал бы звездой своей группы, но сейчас, в часы споров за едой и вином, Джон в основном молчал, а заговаривая, не успевал мыслью за остальными. Я гадал, какой процент успеха Джона — первенство в дебатах и оксфордские приключения — принадлежит его физической форме, легкому характеру и исключительному шарму, а что следует отнести на счет реальных поступков и слов. Может, Джон Андерсон — высшее существо, которое уже готовят к роли красивого бездумного политикана, окруженного командой спичрайтеров, аналитиков, стилистов и специалистов по опросу общественного мнения? Мне вспомнился Ламар и пустоголовые популярные жеребцы, правившие бал в школе. Все как с Джоном Андерсоном: что бы они ни натворили и ни сморозили, априори становилось круто, поскольку это сказали или сделали они. Вино действовало все сильнее, разговоры за столом слились в неясный убаюкивающий гул. Мыслями я вернулся к школе и впервые за много лет вспомнил об Эми Кэррингтон.
Эми — капитанша команды болельщиц — в отличие от остальных обладала ясным умом. Ее оценки были почти такими же высокими, как у меня, и она всегда относилась ко мне по-доброму. Мы оба были членами ученического комитета, и я помню, как изумился, когда Эми подошла и попросила подвезти ее. Вскоре я уже возил Эми домой каждый день и задерживался поговорить в ее комнате — со слегка приоткрытой дверью, чтобы успокоить родителей. У нее был бойфренд Расс, квотербек из другой школы, но именно я каждый день сидел на кровати Эми, говорил о нашем будущем, о планах, а иногда скрепя сердце, с огромным трудом притворяясь безразличным, выслушивал рассказы о ее смелом петтинге с Рассом. Для меня до сих пор нет более живого воспоминания, чем профиль Эми, когда она мечтательно смотрела в окно машины с мягкой улыбкой на губах. Услышав, что Эми и Расс расстались, я сразу пригласил ее на весенний бал, но Эми уже дала согласие Брайану Коллинзу, ученику выпускного класса нашей школы, копии Расса во всех смыслах. Брайан лишил ее невинности и через неделю бросил. Я узнал об этом за ленчем от группы первогодков — они захихикали, когда Эми прошла мимо. Легче мне от этого не стало. И сейчас, в блестящем окружении, сидя в тепле прекрасной комнаты, я понял, что ненавижу Джона Андерсона и все, что с ним связано.
Маргарет «Сорока» Льюис начала делать записи в своем желтом блокноте в тот день, когда произошло кое-что, окончательно разрушившее ее семью. В ту ночь Эрин, ее сестра, сбежала из города, оставив Мэг на произвол судьбы. В ночь вечеринки у Брэндона Фиппа. Теперь каждый раз, проходя по коридорам школы, Сорока вынуждена терпеть издевательства одноклассников. Чувствуя себя изгоем, она вновь и вновь возвращается к своему блокноту и вымышленному месту, которое находится совсем рядом. Туда, где отец не обманывает ее, мать не пьет, а жизнь Мэг еще не уничтожена. Туда, где ей не пришлось бы придумывать план мести.
Крис – молодой судмедэксперт, чья размеренная жизнь внезапно превращается в настоящий кошмар. Привычный мир меняется до неузнаваемости – люди пожирают друг друга, а города утопают в крови. Но даже это – лишь малая часть той страшной тайны, которую раскроет главный герой. Былые устои пали: удастся ли Крису выжить в новых условиях, не утратив человечность? Комментарий Редакции: «Псевдо» – это роман-аттракцион, исследующий внутренние состояния измененного сознания, которые можно физически ощутить благодаря кинематографичному стилю описания с резкими наездами и эффектом монтажа.
Сегодня тот самый день, когда на Земле погасли все огни. Только несколько человек и одна разумная машина наблюдают с орбиты, как человечество исчезает. Никто из них на самом деле не знает, что именно происходит и как это остановить.
Перелетев за шесть минут Сибирские разливы, метеор, двигаясь от Байкальской скважины, окруженной серо-жёлтыми безжизненными горами, оказался за Уралом. Теперь справа от него находился мегаполис Новая Земля – столица Земли, – занимающий весь одноимённый архипелаг. Особенно чётко были видны элитные районы города, располагающиеся на Южном острове. Раньше, ещё до Глобального Потепления, войн, Глобального Сдвига Тектонических Плит и некоторых искусственных рельефных доработок архипелаг являлся практически непригодным для жизни, но сейчас климат и экологическая обстановка в этом районе считаются одними из лучших на планете.
Женщину терзают тревоги, что ее муж узнает про измену пятилетней давности. Узнает, что сын не от него. Но, в то же время, она хочет все ему рассказать, когда подвернется момент. Все усложняется появлением в гостях настоящего отца ее сына. Ее мучают кошмары, связанные с нерожденными дочерями. Годом раньше, до измены, ей пришлось сделать аборт. Но ей так хотелось, чтобы в их семье появился ребенок, поэтому она пошла на этот шаг и изменила своему мужу с давним другом. Между тем, сыну стали являться образы его сестренок.
