Закрытие открытия - [8]

— Дырка настоящая. — Вовка, стесняясь, показал драный рукав. — Сегодня разорвал… Только я шить не умею…

— Настоящую дырку воображаемой ниткой не зашьешь, — резонно заметил Мишка Сазонов. — А ведь мы за реализм в искусстве, сами говорили!

— Верно, за реализм, — подтвердил Саша. — Но это лишь этюд, упражнение! Я проверяю, насколько естественно вы можете себя вести в предлагаемых обстоятельствах. Понятно?

— Да, но обстоятельства противоестественные, — возразил отличник Костик Соболев. — Мне думается, Сазонов прав…

— Будь по-вашему, — сдался Саша. — Дам другой этюд. Такой: человек входит в комнату, темно, он наступает на половую щетку и та бьет его по лбу. Вова, действуй!

— Странно, что щетка оказалась в комнате, — вслух подумал я. — Обычно щетки держат в передней, в ванной…

— Вообще щетки постепенно уходят в прошлое, — сказал Мишка. — Они не типичны. Их с успехом заменяют пылесосы. Гигиенично и удобно.

Саша нервно походил по пионерской комнате. Он, кажется, готов бил впасть в отчаяние от нашего твердого стремления только правдиво изображать действительность. Мы от всей души хотели ему помочь, но не знали как. Наконец Саша взял себя в руки и предложил новый этюд, полностью отвечающий требованиям реализма: люди едут в автобусе, всё тихо-мирно.

Вдруг входит контролер и начинает проверять билеты. У одного из пассажиров билета нет. Что в этом случае происходит в автобусе?

Контролером Саша назначил Томку Булкину, безбилетником очень скромного Сеню Пантюхина, меня водителем, остальные заняли места пассажиров.

— Начали! — Саша трижды хлопнул в ладоши.

Все сели в затылок друг другу. Я взобрался на водительское место, сделал вид, что беру в руки микрофон и объявил остановку точь-в-точь, как один веселый шофер автобусного маршрута № 103:

— Следующая цель нашей поездки — Черемушкинский рынок! — Затем включил скорость. Мотор взревел. Вернее, я взревел за мотор. Тяжелая машина тронулась.

У Черемушкинского рынка с передней площадки вошла Томка Булкина и попросила Надю Лапшину предъявить билет. Надя стала рыться в портфеле и в карманах.

— Значит, не брали, — злорадно констатировала контролерша. — Значит, кто длинную косу отрастил, тому и без билета можно…

— При чем тут коса? — Надя Лапшина рассердилась вполне реально. — Не понимаю, как доверяют проверку билетов людям, которые списывают диктанты?!

— Я у тебя списывала? Докажи!

— У меня! — Костик Соболев, предупреждая Томкино возмущение, спокойно предъявил ей какую-то бумажку. — Вот мой билет, прошу!

— Лучше бы отдал Тамаре заметку для стенгазеты, — сказал Костику Мишка. — Месяц обещаешь написать.

— Ты тоже не убиваешься на общественной работе, — упрекнула Мишку Ната Жучкова, староста класса. — Увлеклись с Рубцовым наукой да и забыли всё на свете!

Услышав свою фамилию, я притормозил автобус и обернулся.

— А кто принес в школу живую мышь и целый день ее таскал в фартуке?

— Осторожней на поворотах, товарищ водитель, — предостерегла меня Ната. — Смотрите за дорогой!

— На ходу разговаривать с шофером запрещается. — Томка пробралась поближе к Нате. — И животных провозить запрещается. Платите штраф!

— Мышь я приносила вчера. Сегодня она дома сидит. Пожалуйста, без придирок!

— Таких контролеров самих штрафовать надо! — заступился за Нату Костик Соболев. — Кто ходит на вечерние сеансы в кино? Булкина! Пользуешься своим длинным ростом?

— Не ваше дело, гражданин! Или в милицию захотели?

— У меня-то билет проверят? — спросил Сеня Пантюхин, назначенный Сашей на роль безбилетника. Сеня человек думающий и, надо полагать, всё это время внутренне готовился принять участие в этюде.

— Нет смысла, — отмахнулся от Сени Мишка Сазонов. — Ты до того скромный, что, скорее, два билета возьмешь, чем зайцем поедешь.

— Но я не брал, правда!

— Ладно, рассказывай! — Томка даже не посмотрела в Сенину сторону и продолжала наступать на Нату. — А вы, гражданка, вместе со своей вчерашней мышью выходите из автобуса!

— Я напишу жалобу!

— Ох, испугались! — Томка принялась выволакивать Нату насильно. — Много вас тут таких!.. Водитель, останови машину!

— Не имеете права! — Костик Соболев бросился помогать Нате, которая отчаянно цеплялась за стул.

В мгновение ока в борьбу вступили все пассажиры автобуса — одни на стороне Наты, другие на стороне контролера. Лишь Сеня Пантюхин сидел и всё еще терпеливо ждал, когда у него проверят билет.

— Товарищ водитель, наших уничтожают! — вскричала Томка.

Я перепрыгнул через водительское кресло, чтобы оказать содействие работнику транспорта.

— Эй, народ! Отставить, прекратите возню! — Саша тоже очутился в автобусе и попытался навести порядок.

И вдруг случилось нечто удивительное. Сквозь гвалт и крик мы услышали шепот Сени Пантюхина:

— Автобус… он без шофера… мы врезаемся в столб! В столб!!!

Сеня прошептал это до того естественно и убедительно, что всех нас сковал леденящий душу ужас. Мы будто и впрямь увидели брызнувшие осколками ветровые стекла, исковерканные ударом куски металлической обшивки, ощутили резкий толчок.

— О-о-о-й! — Сеня упал как подкошенный.

И все мы, в том числе Саша, потрясенные возникшей картиной аварии, рухнули на пол.