Закрытая школа. Выпускной - [5]

– Это дети! – возмущенно крикнул Виктор и, указав на колонну школьников, в ярости бросил в лицо стоявшему напротив него Раевскому: – Мы не можем вернуть их в школу – там смертельный вирус!

– Возможно, вы все уже заражены, – по-прежнему хладнокровно ответил Раевский, – и дети, и взрослые. С этой минуты ни один человек не покинет зону карантина.

– И что, устроите тут показательный расстрел? – раздался дерзкий голос за спиной Виктора.

Вперед всех вышел Максим. Он направлялся, раскинув руки, прямиком в сторону Раевского, самоуверенно улыбаясь. Раевский немедленно снял с плеча автомат, пули взрыхлили землю у ног парня. Тот, побледнев, замер на месте. По колонне школьников пронесся крик ужаса. Мария судорожно прижала руки к груди.

– Любая попытка к бегству будет пресечена, – жестко предупредил Раевский, опустив автомат. – У нас приказ – стрелять на поражение.

На лицах учеников было написано потрясение. Медленно развернувшись, направляемые поторапливавшими их преподавателями, они двинулись обратно к школе. Пока последний из школьников не скрылся из вида, солдаты стояли, не шелохнувшись, направив в сторону удаляющихся детей дула автоматов.

* * *

Между тем бесследно исчезнувший после взрыва Морозов пришел в себя. Он лениво приоткрыл глаза, чувствуя себя отдохнувшим, словно после долгого глубокого сна, но тут же изумленно распахнул их и завертел головой: помещение, в котором он находился, даже близко не походило на его уютную, со вкусом обставленную комнату в школе «Логос»: стены были голые, а из мебели, кроме койки, на которой он лежал, был только дешевый хромированный стул с пластмассовым сиденьем и спинкой.

Морозов от изумления рванулся, пытаясь сесть, но не смог сдвинуться с места. Он приподнял голову и обнаружил, что крепко привязан ремнями к койке. На нем была синяя больничная роба. Мужчина несколько раз подергал руками, пытаясь освободиться, но тщетно, ремни на койке были закреплены надежно, так что все, что он мог, – это беспомощно вертеть головой.

– Какого черта?! – недоуменно буркнул он, а затем требовательно крикнул в полный голос: – Эй! Кто-нибудь! Развяжите меня!

Дверь приоткрылась, и в помещение вошел человек в белом медицинском халате. Глаза Морозова округлились от изумления: это был знакомый ему врач Головенко. Насколько Морозову было известно, в данный момент Головенко должен был отбывать срок в местах не столь отдаленных за использование в клинике насильственных методов лечения – к примеру, электрошока.

– Здравствуйте, Петр Алексеевич! – приветливо поздоровался Головенко, присаживаясь на стул, стоявший рядом с койкой. – Пришли в себя? Вот и славно!

Он насмешливо смотрел на Морозова. Маленькие глаза Головенко шарили по его лицу, отслеживая каждую смену эмоций. До этого Морозов властно раздавал ему приказы. Ему! – директору психиатрической клиники! Было весьма интересно наблюдать властолюбивого Морозова в роли беззащитного пациента. Его тонкие губы, прежде всегда кривившиеся в желчной ухмылке, так похожей на хищный оскал, теперь тщетно пытались изобразить подобие дружелюбной улыбки. Волк, попав в клетку, превратился в подопытного кролика! Это была забавная метаморфоза.

– Но ведь вы… в тюрьме… – едва выдавил из себя Морозов, не в силах поверить своим глазам. Он скорее готов был считать все происходящее с ним сейчас галлюцинацией, чем реальностью.

– Некоторое количество купюр нужным людям – и я все уладил, – охотно пояснил Головенко, похлопав Морозова по руке, словно старого приятеля. – Впрочем, вы сами знаете, как это делается.

– Развяжите меня! – потребовал Морозов. – Я не сумасшедший!

– Откуда вам знать? – с деланым простодушием спросил Головенко, изображая удивление. – Разве вы доктор? Нет, – мягко произнес он, покрепче затягивая ремни и усмехаясь. – Доктор здесь – я.

– Ну, сволочь, – процедил Морозов. – Когда я отсюда выйду, ты пожалеешь!

– Вы не выйдете отсюда никогда, – зловеще пообещал Головенко.

Морозов замолк, и Головенко пошел к выходу из палаты. Морозов со страхом провожал взглядом его грузную фигуру, поняв, что он полностью в руках психопата. До этого он с иронией относился к слухам об экспериментах, которые этот врач ставил над своими больными.

* * *

Жизнь в школе вошла в свою колею. По крайней мере, все старательно делали вид, будто ничего не произошло. В классе младших все дети уже были на своих местах за партами, за исключением тех, кого родственники успели забрать на весенние каникулы до того, как по школе распространился смертельный вирус. Анна раздавала детям бумагу и краски, стараясь создать непринужденную атмосферу.

– Дети, вы заметили, какая в этом году дружная весна? – с теплотой в голосе спросила она и предложила: – Давайте нарисуем цветы, какие мы видели сегодня в лесу.

Гул детских голосов стих, все увлеченно принялись выполнять задание учительницы, кроме Алисы, которой покоя не давала грубость, с которой Митя в лесу ответил на ее объятия и таким образом подвел ее перед хвастунишкой Тасей. Она какое-то время пристально смотрела ему в затылок, словно пыталась силой взгляда заставить его хотя бы теперь попросить прощения, затем не выдержала и шепотом спросила: