Закрытая школа. Противостояние - [2]

В тишине бойлерной отчетливо щелкнул дверной замок. Максим с трудом встал, повернул ручку, толкнул – дверь открылась.

Не выпуская из рук штырь, держа его наготове, Максим выглянул: за дверью никого не оказалось. Максим вышел из бойлерной, жадно хватая ртом свежий воздух.

* * *

Позднее, в спальне старших девочек обсуждая события, едва не стоившие им жизни, ребята наперебой выдвигали свои версии произошедшего.

– Мы там как на полигоне стояли! – испуганно сказала Даша и отошла к окну, провожая взглядом проходивших по школьному двору учеников и преподавателей.

– Вообще не понимаю, как мы оттуда живыми ушли, – воскликнула Вика, не находя себе места.

– И у меня такая же фигня, – хмуро заявил Максим, разглядывая ожог на руке. – Я реально уже почти в отключке был.

Они все переглянулись и одновременно спохватились:

– А где Андрей? – встревоженно спросила Даша. – Кто-нибудь его видел?

В этот момент дверь открылась, и вошел Андрей, окинувший собравшихся угрюмым взглядом. На его шее алела свежая царапина.

– Добро пожаловать в клуб недобитых, – мрачно пошутил Максим, все нервно засмеялись.

Обменявшись впечатлениями, ребята решили, что кто-то нарочно их запугивал. Вот только кто? Друзья гадали, было ли это делом рук настоящих фашистов, окопавшихся в школе со времен войны, или же их последователей – неонацистов или даже скинхедов…

– Я рыскал по Сети, искал инфу о немцах, которые после войны работали на нас, – начал было рассказывать Андрей. – Нашел блог одного историка, аспиранта. Его зовут Стас Катаев…

– Ребята, смотрите! – прервала его Даша, глядя в окно. Все сгруппировались возле нее: через двор целеустремленно шла Анна в темных брюках и куртке, в армейских ботинках, держа в руках большую сумку, в которой вполне могла поместиться разборная винтовка. Ребята оглянулись на Андрея, влюбленного в нее по самые уши.

– Хватит наезжать на Анну, мне надоело! – взорвался он, поняв, что означают их взгляды. – Вы все так думаете, что Анна работает на них? – бросил Андрей и резко вышел из комнаты.

Оставшиеся без него ребята подавленно переглянулись. Они уже не первый раз ссорились с Андреем из-за Анны, пытаясь доказать ему, что она ведет двойную игру. Однако Андрей не желал признавать очевидное, что ставило под угрозу не только его самого, но и всех его друзей, если ему вдруг взбредет в голову разоткровенничаться перед своей возлюбленной о том, что ребятам стало известно о ритуальном зале.

* * *

Когда Максима в тот же день вызвал к себе в кабинет его приемный отец Петр Морозов, ему казалось, что он готов к любой неожиданности. Максим вошел, старательно изображая независимость, но в глазах его стояли страх и ненависть.

– Мне нужны бумаги, которые у меня украл твой приятель Толик, – сказал Морозов, злобно прищурившись, отчего его лицо приобрело хищные, волчьи черты.

– Все бумаги по наследству я тебе отдал, – напряженно ответил Максим. – У меня других бумаг нет. Я даже не знаю, о чем они.

– Хочешь погулять на поминках друзей – можешь и дальше отпираться, – жестко пригрозил Морозов. – Тебя, сынок, я не трону. А вот для них это было последнее предупреждение.

Максим какое-то время с ужасом смотрел в безжалостное лицо Морозова, а затем выбежал из кабинета. Ворвавшись в спальню старших мальчиков, Максим, не успев отдышаться, огорошил друзей новостью:

– Морозов сказал, что, если я не верну ему бумаги, которые взял Толик, он убьет всех вас. Стрельба и прочее – это было последнее предупреждение.

Все задумались, не зная, как им следует вести себя в этой ситуации. Последнее предупреждение – эта фраза звучала довольно угрожающе. С другой стороны, казалось очевидной слабостью просто так сдаться и признать свое поражение.

– Нужно собрать на них компромат, – предложил Андрей, обводя всех решительным взглядом. – Снять на камеру этот зал фашистский и подземелье… и отправить это все Стасу Катаеву. Он пишет диссертацию про нацистов, которые работали на СССР. Стас нашел архив своего прадеда, Алексея Катаева, военного переводчика. Тот участвовал в вербовке и переброске в СССР одной группы немецких ученых. В архиве были указаны их имена – семь человек.

Ребята переглянулись, начиная догадываться, к чему ведет Андрей.

– Стульев в зале тоже семь, – напряженно сказала Вика.

– Помните, мы видели на каждом из них инициалы? – оживленно спросил Андрей. – Стас просит прислать эти инициалы, он попробует их идентифицировать.

– Тогда завтра с утреца в ритуальный зал? – подвел итог Максим.

Все согласно кивнули, понимая, что для них это последний шанс остаться в живых. Внезапно за их спинами раздался твердый голос:

– Нет.

Ребята недоуменно обернулись. Вика решительно заявила, глядя на них исподлобья:

– На меня не рассчитывайте. Никаких подземелий. Никаких немцев, – заметив, какое ошеломительное действие она произвела своим заявлением на друзей, Вика в отчаянии выкрикнула: – Я просто хочу жить! – И в полной тишине выбежала из комнаты.

* * *

В это время далеко от школы «Логос», в доме Князева Бориса Константиновича, Володя с изумлением окинул взглядом кабинет, уставленный ценностями так, что шагу некуда было ступить. Князь обвел ценности рукой, указывая на старинные украшения, картины, вазы, и произнес благодушно: