Закоулок убийц - [51]

— Средняя глубина протоки составляет восемь футов. Во время прилива глубина может возрасти до десяти или даже до двенадцати футов, но все равно...

— То есть, она все-таки может проскочить?

— Нет, вы не понимаете! — замахала руками Тедди. — Протока очень узкая; она не размечена, в ней не проложен фарватер — она меняется с каждым приливом и тем более — с каждым штормом. На лоции ее глубина обозначена в восемь футов, но это ровным счетом ничего не значит. Завтра ее может перегородить песчаная отмель — или сегодня!

— “Может” не в счет, — сказал я. — Видимо, она считает, что шанс у нее есть, иначе не стала бы рисковать. Предположим, она прорвется — что тогда? Ведь это всего-навсего парусная шхуна, хотя и с мотором. Ты сказала, что ее скорость четырнадцать узлов, так?

— Да, но...

— Не перебивай? Я не слишком разбираюсь в судах, но я знаю, что четырнадцать узлов — это ерунда. Узел — это ведь чуть больше мили в час, верно? Быстроходный двухвинтовой крейсер делает сорок узлов и даже больше. Нас уже обнаружили, и кто-то нас преследует. Если это морская пехота или береговая охрана, то у них наверняка есть быстроходные суда. Не будут же они патрулировать побережье на весельной шлюпке. Даже если миссис Ростен удастся преодолеть протоку, ее неминуемо догонят через пару миль.

— Вы не поняли, — сказала Тедди почти жалобно. Похоже, я слишком многого не понимал. — Там уже разразился ураган; к утру станет еще хуже. Вы же слышали, что сказал Луис. В нормальный день на более или менее спокойной воде любой моторный катер в два счета догнал бы нас, но “Фрейя” — морская шхуна, Мэтт! Она построена с таким расчетом, чтобы выдержать любой шторм. Здесь, в заливе, таких судов больше нет. Никто не станет преследовать нас, делая сорок узлов. Или даже четырнадцать. Лишившись прикрытия острова Менденхолл, никто за нами не последует. Ветер не позволит!

— Понятно, — пробормотал я. — Значит, как только наша дамочка оставит остров позади, больше ее никто не остановит. Так?

Тедди понуро кивнула.

— Если только военные не вызовут из Норфолка истребитель. Хотя при таком урагане и радары могут не помочь. — Тедди снова посмотрела в иллюминатор и тяжело сглотнула. — Конечно, в том случае, если она прорвется через протоку. Вполне возможно, что мы все утонем гораздо раньше.

— Я всегда жалел, что так и не научился плавать, — сказал я.

Тедди посмотрела на меня, вспомнила, что я не заслуживаю доверия, и отодвинулась.

— Какое это имеет значение? — произнесла она. — Ни одному из нас не уплыть далеко в задраенной каюте.

Шхуна внезапно содрогнулась, и мы отлетели к койке. Ничего страшного, просто порыв ветра; она быстро выпрямилась и, не сбавляя хода, понеслась к спасительному проливу, ускользая от невидимой погони. Мысленно я представил себе стоящую за штурвалом пиратскую королеву. А Большой Ник, должно быть, стоит на носу или на бушприте, зорко всматриваясь в темноту, не появятся ли заветные бурунчики. Леффлер со своим напарником забились в угол в каком-нибудь укромном местечке, молясь всем марксистским богам... Впрочем, кто знает, может быть, они оказались на деле лучшими мореходами, чем я предполагал.

Тедди склонилась над койкой, чтобы положить отца в более удобную позу — от крена шхуны его отбросило прямо на Луиса Ростена, — и вдруг сделала какое-то быстрое движение, привлекшее мое внимание. Потом отвернулась от меня с виноватым видом. Я схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Рука Тедди испуганно взметнулась и нанесла неловкий удар. Я легко отразил его и отобрал у нее орудие нападения. Заржавевший разводной ключ.

Глава 22

Несколько мгновений я ошеломленно таращился на него. Потом перевел взгляд на Тедди, которая растирала ушибленное запястье.

— Он был... у Луиса в носке, — сказала она, глядя мне в глаза. — И совершенно не обязательно было ломать мне руку!

Я не стал спрашивать, почему она пыталась спрятать ключ. Ответ легко читался на ее лице. Тедди собиралась выждать удобного момента, потом треснуть меня по черепу и уже затем сама спасла бы своего драгоценного папочку от посягательств меня и других бандитов.

Я взглянул на Луиса. Из-за сильной качки обе брючины на его ногах задрались почти до колен, но мне следовало догадаться самому и проверить его носки. В моем распоряжении была куча времени, чтобы как следует обыскать его, я же изначально решил, что искать мне нечего. Я вбил себе в голову, что если бы он и добыл что-нибудь полезное, у него потом все равно бы это отобрали.

Словом, я совершил элементарнейшую ошибку: недооценил человека по той лишь причине, что не доверял ему или недолюбливал. Луис выполнил мою просьбу. Он даже смолчал под пыткой. Я же дал маху — по той лишь причине, что переоценил себя. Точнее, сам себя перехитрил.

Впрочем, у меня не было времени рвать на себе волосы по поводу допущенных ошибок; такую роскошь я смогу позволить себе в другой раз, когда заполучу двухнедельный отпуск. Забавно, но я внезапно ощутил небывалый прилив сил. Я посмотрел на съежившуюся Тедди, потом на ее спящего отца и понял, что выхожу из этой игры. Прекрасное ощущение. Я знал, что не стану убивать этого человека, пусть в его неопрятной голове прячутся хоть все тайны мироздания.