Законы высшего общества - [2]

Правда, в самом начале такая жизнь Настю пугала — уж слишком Боря старался, делая вид, что для него это не роскошь, а повседневность, но потом, когда она его раскусила, — догадалась, что он и сам пребывает в бесконечном восторге от того, что все самое лучшее принадлежит ему, — успокоилась. Но все-таки некоторое время представляла себя Марией Каллас, а его — Онассисом и все ждала, когда же она, Настя, окончательно впадет в зависимость от этого мира неограниченных возможностей и потеряет ориентиры в обычной жизни.

И такой момент настал. Настя даже поддалась истерике — было ощущение, что она продала душу дьяволу, и в день ее триумфа явится некто с рогами и копытами, чтобы стребовать должок.

Боря сказал, что хочет подарить ей фильм. То есть сказал он об этом совсем по-другому — вроде того, что его женщина клянчит деньги у кого ни попадя, а он за это краснеет. И озвучил сумму. Сумму, ясное дело, без процентов. Но с возвратом.

Настя всю ночь курила, выпила четверть бутылки виски, а наутро все продумала и пошла к Боре соглашаться.

Ее терзали страшные сомнения: ну, как это — все сама, сама, а тут вот такая, фактически, халява, но ведь сказано «дают — бери», и Настя взяла.

Купила за пятьсот тысяч сценарий у известного голливудского сценариста. Завлекла лучших актеров. Рекламу устроила такую, что купились все. И победила. Фильм пошел во Франции, Италии, Польше, Чехии, Испании, Германии, даже в Англии и США сделал достойные сборы, а уж телевидение в очередь выстроилось. И она ведь на этом фильме еще лет двадцать будет зарабатывать — на телеэфирах.

И Боря, конечно, купил ей квартиру. Не просто квартиру — она у Насти была, своя, приобретенная на собственные деньги, но то была не квартира — а мечта: двухэтажная, пятикомнатная, с подземным гаражом и маленьким садиком, в котором росли карликовые елочки. И в квартире была терраса. Просторная-просторная. Это был переломный момент — именно тогда Настя и поверила, что любовь к себе приносит плоды и что это круто и верно.

А вот сейчас он ее бросил. Объяснился по телефону. И это она ему сама позвонила.

Интересно, он ее любил или она была просто очередной заменитостью, голову которой Боря, как трофей, поместил в зал личной сексуальной славы?

Фу! Не хочется верить, что все это было так пошло, но ведь подобные истории случаются каждый день.

Конечно, у них бы могло что-нибудь получиться, если бы Настя была другой. Если бы она бросила работу. Разве кому-то нужна работающая жена? Жена-карьеристка? Жена, которая приходит домой с кругами под глазами и всю ночь ворочается, потому что не уверена — дадут ли ей кредит или пошлют подальше?

Такому, как Боря, нужна не жена, а собака — преданная, любящая, виляющая хвостом при виде кормильца. Он имеет на это право, да. Ведь он — властелин мира.

Но вообще это очень странно — быть девушкой человека, который всем шести миллиардам жителей планеты может раздать по доллару. Потому что он — Бог, а она — человек, он может все, а она откуда-то снизу, с Земли, что-то там вымаливает, сетует, не верит в него, всемогущего, и делает все по-своему, по-человечески.

Ладно. У нее осталась квартира. И работа. С Борей дела Насти пошли в гору. А чем еще заниматься, если у тебя есть мужчина и двадцать три часа в сутки ты слышишь только его голос в телефоне?

Работать.

У нее есть имя, свое дело и, наверное, гордость и независимость.

Так что пошел Боря к чертовой матери.

Но вот что теперь делать с дурацкой личной жизнью — не понятно. Сплошные косяки.

Ну да, ну да. С ней нелегко. Она — звезда. И не какая-нибудь там несчастная звезда, которая все гонорары вынуждена тратить на шмотки, бедняжка, а у нее, извините, свой бизнес — продюсерский центр имени ее, Анастасии Устиновой, и сейчас она на олимпе — она бренд.

Ладно, Боря, спасибо тебе за все, ты был хорошим другом и почти отличным любовником. Аминь. Теперь надо жить дальше.

Завтра, конечно, появятся всякие гнусности в прессе: «Олигарх променял Анастасию Устинову на Оксану Медовую», тыры-пыры, так ей и надо, богатые тоже плачут…

Да и фиг с ними. Вот уедет она на дачу, на Клязьму, и не будет читать никаких газет. В газетах вообще свинца черт-те сколько.

Офис можно смело оставить на Машу. Потому что Маша — робот. Это, конечно, просто чудесно, что ее помощница — механизм, не ведающий усталости и сомнений, но, с другой стороны, Настя ее недолюбливает, а это выбивает из колеи. Ясное дело, где-то там у Маши в голове — микрочип, она не настоящая, но не завидовать ей какой-то странной, серо-буро-малиновой завистью Настя не может.

Во-первых, Машин жених. Дивный жених класса «люкс» на интеллигентном «Ауди-8» вишневого цвета, жених, который выбегает из машины и перед Машей дверку открывает. А Маша грациозно опускается на сиденье.

Настя же лишь благодаря физическим и умственным усилиям могла выйти из машины так, чтобы это можно было запечатлеть на фотоснимке.

Обыкновенно она в расчете на то, что ее никто не видит, некрасиво раскорячившись, выставляла ноги на тротуар, подтягивала тело, группировалась и вываливалась наружу целиком. Вот так уж у нее получалось.