Законы войны - [17]

Береговой стационарный ракетный дивизион «Объект — 100» в поселке Гончарном уже был готов применить все свои 32 ракеты комплексов «Утес» и «Прогресс» против вражеских кораблей, которые появятся ближе чем 200 километров от берега. 25-й береговой мобильный ракетный дивизион установил свои стартовые позиции возле бухты Казачья. Но все равно, ВМС Украины больше чем 12 ракет «Термит» и нескольких «Оса-МА2» за один залп выставить ничего не может. Остается надежда только на ПВО. Горько было осознавать нашу неготовность к войне. Об этом мне частенько приходилось слышать из уст офицеров комплектуемых частей. Видимо в очередной раз придется нашему народу ценой крови своих граждан учить военачальников воевать.

В Адриатике с крейсера ракетного оружия «Гонсалес» и подводных лодок были сделаны первые пуски крылатых ракет «Томагавк». Часть из них была перехвачена нашими СУ-27, а остальные — противоракетными комплексами. Первый удар вроде отразили. Потом в бой пошли «ударники» пендосов. Наши летуны дрались как могли. Могли они, честно говоря, никак. Сказывалось мало число налетанных часов и отсутствие боевого опыта. В результате, были уничтожена почти вся авиация украинских ВВС и ВМС. Частично пострадали боевые порядки противовоздушной обороны. Тем не менее, американцы и турки тоже понесли потери: два F-117, три F/A-18 «Хорнет», два F-14 «Томкэт», один EA-6B «Праулер», один «Викинг» и еще пару самолетов турецких ВВС. Но больше украинцам противостоять ударам альянса было нечем.

Поражение наших воздушных сил внесло смятение в наши души. Чуть позже пришло сообщение, что польские, венгерские и румынские войска перешли госграницу. Эти уроды-оппозиционеры их поддержали и начали теснить наши правительственные войска.

После того как авиация и ПВО (частично) Крымского направления была уничтожена — натовцы начали бомбардировки крупных городов страны: Киева, Днепропетровска, Донецка, Севастополя и других областных центров Левобережья. Появились конечно же жертвы среди мирного населения. Любви в народе к захватчикам и Ющу с его приспешниками не добавило. В Центральной Украине мужики начали собирать отряды самообороны. Позже, поступая по принципу: «Когда безобразие нельзя предотвратить — его возглавляют», самооборонщиков взяли в состав действующих частей.

Бомбежка меня застала, когда возвращался с Дергачей. Тормознул какого-то таксиста при выезде из города и ему пришлось меня подвезти. Получилось, кстати, как в боевике: встал на дороге, а водила ехал прямо на меня, а я не уходил. Он остановился и вылез с монтировкой разбираться, а не хотелось получить по башке, пока тот приближался, вытащил из кобуры пистолет. Взял его на мушку и сказал мол, что он и его машина национализированы на время особого периода и если попытается что-нибудь выкинуть, то на месте пристрелю. И таксоиду ничего не оставалось, как сесть за рульи согласиться.

На дорогах не протолкнешься из-за гражданского транспорта. Суматоха и крики стояли как в аду. Американцы сбрасывали свой смертоносный груз как раз на Сапун-гору, где стояли позиции ЗРК С-200. Так что можете себе представить, что там творилось. Выкорчеванные с корнем деревья, земля перекопанная воронками, покореженная техника и непохороненные трупы. Люди сделали все, что могли для защиты своей земли. Под ударами вражеской авиации пэвэошники пытались спасти и замаскировать в сосновых лесах Сапун-горы оставшуюся технику.

По Горпищенко возвратиться в город не удалось из-за большого наплыва людей и техники. Войска прибывали из глубины Украины, высаживалась с кораблей в городе и спешно уходили, видимо, спасаясь от бомбежек, либо чтобы успеть занять оборону на побережье, для отражения возможного десанта. Над городом стоял смог, облака пыли и матюги. На Ялтинском кольце нас завернули на проспект Победы. Бомбежка Дергачей, Горпухи и Прекса (пр. Победы) началась как раз в тот момент, когда проехали арку. Тут водитель остановился. На обочины съезжали машины и бронетехника, народ врассыпную убегал при реве реактивных самолетов и прятался где только мог. Многие пытались найти укрытие под выступами известняка в Лабораторной балке. Там замысловатой змеей пролегало шоссе на выезд из города окруженное каньоном. На Лабораторке тоже все было забито. Кое-где на дорогах машины просто оставляли и убегали. Мы тоже остановились. Мимо пробегали гражданские и военные, кое-кто с перекошенными от крика или страха лицами.

— Дальше не поеду — там бомбят! — сказал таксист.

— А ну езжай, сука! Пристрелю як пса скаженого! — крикнул я, приставив пистолет к его голове. Кстати, сам не знаю чего это перешел на украинский язык.

— А, хрен с тобой! Что там погибнем, что здесь пристрелят! — сокрушенно мотнул головой тот, заводя мотор, — а ты, прапор, я смотрю отчаянный.

— У нас другие не служат, — удовлетворенно сказал я.

И все — таки пришлось завернуть на улицу Коли Пищенко, а там, на Рассветную, чтобы затеряться в деревьях. Видимо, американский летчик увидел этот маневр и начал за нами охоту. Мы продолжали движение пока впереди от нас, в метрах двадцати, взрывом не разворотило дом. Крикнул водителю, чтоб тормозил. Оба выскочили из машины и залегли, как оказалось не зря, — метрах в десяти с огромным грохотом что-то рвануло. Быстро вскочили и забежали в первый же двор. Я увидел там дверь погреба, а на ней навесной замок. И тут заметил какое-то движение в доме. Заскакиваю туда, большая комната, в углу, забились и выли от страха женщина лет сорока, пятилетний мальчик и девчонка лет семнадцати-восемнадцати. Увидев меня, с пистолетом в руке, они завыли еще пуще прежнего.