Законы силы в бизнесе - [5]

Но третья лекция оказалась настоящим венцом ораторского искусства — настолько блестящей, что даже сам раввин не понял, о чем она была. Бор называл квантовую теорию диковинной: она заставляла его чувствовать себя, как раввин на третьей лекции.

Квантовая теория так сильно подрывала основы, что даже Альберт Эйнштейн потратил немало усилий, пытаясь доказать ее несостоятельность. Как мы увидим в главе 8, атомы совершенно случайно «выбирают», в какое состояние им перепрыгнуть; точное положение или скорости электронов определить невозможно; свет одновременно обладает признаками как волны, так и частицы — в микромире нет ничего реального, ничего предсказуемого, все неопределенно и при этом совершенно мистическим образом связано со всем остальным.

Первые два десятилетия XX века подарили нам эйнштейновские теории относительности, которые исключительно сложны для понимания, — Эйнштейн говорил, что во всем мире

лишь двенадцать человек способны понять его общую теорию. Благодаря его открытию мы узнали, что пространство искривлено, а гравитация деформирует пространство и время с помощью физической массы. Пространство и время — это не два измерения, а одна взаимосвязанная система координат: время есть элемент физической Вселенной.

В 1931 году научную концепцию отсутствия объективной реальности подтвердил блестящий австрийский ученый Курт Гедель, оригинал на грани помешательства. Тем не менее его теорема о неполноте неопровержимо доказала, что даже в простой формальной системе, какой является арифметика, можно составлять теоремы, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть в рамках данной системы. Реальность не данность, а плод воображения. Так что, абсолютные истины, прощайте навсегда!

Системное мышление и развитие теорий хаоса и сложности в последней трети XX века отодвинули нас еще дальше в будущее. Выяснилось, что большинство явлений в мире, и в их числе некоторые из наиболее важных — включая погоду, мозг, города, экономику, историю и людей — принадлежат к «нелинейным системам». Из этого следует, что они не ведут себя с такой определенностью, какой ждали от них все ученые со времен Исаака Ньютона до конца XIX столетия.

Для нелинейных систем не существует простых причин и следствий; они не ведут себя как механические объекты; все взаимосвязано; равновесие есть неуловимое и ускользающее состояние; мелкие, даже тривиальные причины могут иметь глобальные последствия; контролировать их невозможно; предсказывать затруднительно; простые системы могут демонстрировать невероятно сложное поведение; поведение сложных систем может оказаться поразительно простым. В этом диковинном, шатком и ненадежном мире интеллект, здравый смысл и добрые намерения не гарантируют хороших результатов; скорее для них свойственны нежелательные и непредвиденные последствия.

В этом вывернутом наизнанку мире классическая «ньютоновская» логика может завести в гибельную трясину. И все же ученые открыли удивительно согласованные законы и модели, определяющие суть «хаотического» поведения. Оказывается, красота, система и порядок все-таки существуют внутри очевидно-. го сумасшествия и беспорядка, хотя и требуют некоторых усилий по приведению их в надлежащий вид.

Новый gestalt для бизнеса?

Но не бойтесь, помощь рядом. Если мы познаем мир, открытый современной наукой, то перестанем быть рабами давно усопших физиков, философов и экономистов, а заодно освободимся от тирании дисфункциональных генов.

Мы поймем, например, почему отдельные личности не запрограммированы на эффективную работу в крупных организациях, и почему — независимо от нашего желания — у организаций есть собственная воля.

Небольшое, но существенное изменение ракурса позволяет увидеть, что фундаментальной единицей стоимости в бизнесе является экономическая информация, что пока далекий от совершенства рынок экономической информации позволяет нам накапливать несметные богатства, что технология определяет рост производства и что развитие технологий зависит не столько от ученых, сколько от предпринимателей.

Мы увидим, что в основе бизнеса лежит борьба за существование, но это борьба главным образом между идеями, а не между корпорациями, что корпоративная конкуренция почти не имеет значения для нашего экономического строя и для личного успеха и что бизнес — это вовсе не война.

Законы силы говорят нам, что новации обязательны, но при этом предсказуемы и являются следствием непрерывного процесса усовершенствования, частых поражений, редких успехов и дальнейших усовершенствований — процесса, странным образом напоминающего естественный отбор; что большинство экспериментов обречено на неудачу, но при этом эксперименты необходимы; что бизнес в целом не приспособлен для экспериментов, ошибочно предпочитая структуру готического собора структуре восточного базара.

Новый gestalt говорит нам, что роста добиться несложно, но продлить его чрезвычайно трудно, если не ускорять постоянно движение вперед; что меньше — это больше; что влияние важнее управления; что мы вступаем в эру, где прибыль на инвестированный менеджмент (ПНИМ) важнее прибыли на инвестированный капитал (ПНИК) и где корпоративная собственность имеет больше минусов чем плюсов.