Законы (не)каменных сердец - [12]

Нередко к морю приходили люди, чаще всего рыбаки или играющие маленькие дети. Они сначала пугались при виде крылатой девушки, но тут же восхищённо округляли глаза. Ксюша любила беседовать с ними, помогала с чем-нибудь — уловом или огородом, а детей «катала» на себе, невысоко пролетая над берегом, крепко держа в руках хрупкое, восторженно повизгивающее и смеющееся тельце ребёнка. На это сёстры неодобрительно качали головой: они за что-то презирали смертных и никогда намеренно не являлись перед ними, как и многие другие титаны, несмотря на то, что смертные воздавали им всяческие почести.

— Теперь эти продажные существа поклоняются проклятым олимпийцам наравне с матерью-Геей, землёй. Как они смеют? — возмущались Граийи, презрительно морща носики и хлопая белыми крыльями.

— Потому что олимпийцы победили… — ответила Ксюша, за что получила сразу пять укоризненных взглядов.

— Мы ещё поборемся. — гордо вскинула голову Евриала.

Так же считали, вероятно, и остальные гордые титаны[20], поскольку отзвуки жутких сражений доносились и до их укромного уголка. Не раз и не два сотрясалась земля, унося жизни людей, или начиналась гроза, во время которой молнии разили, как стрелы. Или кружились ураганы, сровнявшие с землёй деревню…

— И так повсюду. Уже очень давно. — рассказывала Пемфредо. — Вскоре совсем ничего не останется от рода человеческого, который ты внезапно полюбила, помяни моё слово.

У Ксюши не было причин не верить сестре, она помнила, что поколения — «века» — сменяются, и Золотой век должен уйти в небытие, как затем и Серебряный, и Бронзовый, но слишком пугал её блеск Танатовой[21] косы, чтобы хотя бы не пытаться помочь. Ведь по сути девушка оставалась человеком, а не титанидой. И так же, как смертных, лик Железнокрылого, срезающего пряди, страшил её, хоть и был обращён не к ней.

Однажды она летала над морем, держа в руках маленькую Эвридику — милую черноволосую загорелую девочку лет восьми, с огромными голубыми глазами, будто подведёнными угольно-чёрными ресницами, которая особенно полюбилась ей и часто прибегала из близлежащей деревеньки, как вдруг заметила, что небо почернело буквально за несколько секунд, явно приготовившись извергать смертоносные стрелы, но что насторожило куда сильнее — с морем было что-то не так. Из ласкового, льнущего к ней оно вдруг стало враждебным, страшным и резко отхлынуло от берега на несколько метров. Даже Эвридика, только что весело хохотавшая, насторожилась и попросила опустить её вниз.

«Быть беде» — поняла Ксюша и каким-то чудом ухватила быстроного Эвра и Нота[22] за крылья.

— Чего тебе, молниеокая? — нахмурился грозный Эвр.

— Ты бы поостереглась так хватать за крылья. — двусмысленно усмехнулся Нот. — А то мало ли, что мы подумаем. И унесём куда-нибудь… далеко.

— Вот только таких ветреных поклонников мне не хватало. — фыркнула Ксюша, но тут же сменила тон: — Пожалуйста, унесите Эвридику. Уж не знаю, что конкретно тут сейчас случится, но она погибнет. Такая маленькая.

— Ещё чего, только нянькой я не был! — посмеялся Эвр, улетая. — У ветра нет сердца, так что бесполезно давить на жалость.

Нот же хоть на секундочку, но усомнился, поэтому его Ксюша успела ухватить в полёте. За пятку.

— Ну пожалуйста! — взмолилась, игриво взмахнув ресницами.

Нот посмотрел на неё с сомнением, но всё же ответил:

— Но в награду я требую поцелуй.

— Хорошо. — улыбнулась уголками губ. — Унеси её подальше. И, как будешь возвращаться обратно, скажи жителям деревни, чтобы убегали, всё бросив, если хотят сохранить свои жизни.

— Напрасно. Род человеческий всё равно обречён, им не пережить эту войну богов — жалкие горстки остались. Но… чего не сделаешь за поцелуй прекрасной Горгоны.

Миг — и его уже след простыл.

Сначала море просто волновалось и бурлило, как в шторм, а потом и вовсе заслонило собою небеса, угрожая похоронить всё вокруг в радиусе нескольких километров.

«Им нужен ещё… хотя бы час» — в ужасе глядя на буйство стихии, на мгновение замершей, как пантера перед прыжком на жертву. А Ксюша всё стояла, не в силах пошевелиться.

Странно, но в это мгновение Ксюше думалось не о том, что волна-убийца сейчас погребёт всё под собой, а о том, что она обещала сегодня Эвридике заплести множество маленьких косичек, а Лису — выстроить с ним большой песчаный дворец, но так и не успела.

Мысль о детях заставила будто полусонную девушку вскинуть руки и сосредоточиться на стихии. Вероятность, что она сможет что-то с этим сделать, близилась к нулю, а улететь всё равно не успевала. Так что…

«Я — бессмертная. Внучка Океана, вода не причинит мне вреда… даже такая. Главное, помнить об этом» — подумала она.

Она снова чувствовала… взгляд. Тот самый, с неизмеримой высоты, от которого душа преисполнялась светом. И то был не взгляд Гелиоса, нет… чей-то, кто только чудился, но не оставлял. Следовал незримой тенью и давал сил, когда ломались от усталости крылья, когда приходила боль или тоска…

Так и теперь.

Прошёл где-то час, прежде чем её силы иссякли до капли, и она уже не помнила, как упала наземь и как волна-убийца — очередной отголосок очередной божественной драки — таки обрушилась вслед за ней.