Законник - [2]

В вестибюль с озабоченным и несколько шалым лицом вывалился запыхавшийся подполковник внутренней службы – помощник начальника Академии Видный. На округлой, окаймленной ровненьким газончиком волос лысине блестели капельки пота.

– Подтянулись, прокуратура прибывает, – скомандовал он на ходу. – Поздновато сообщили. Так что с минуты на минуту. Быстро у входа поработали веничком, чтоб ни снежинки…

Парадная дверь распахнулась, удерживаемая услужливыми руками. В образовавшемся проеме появился человек в погонах генерал-полковника на запорошенной прокурорской шинели – заместитель Генерального прокурора России Валерий Георгиевич Толстых. Следом втиснулись два дородных полковника. Один – едва различимый за огромным букетом, руку другого оттягивал тяжеленный пакет.

Пройдя меж вытянувшихся постовых, генерал от прокуратуры оббил мокрый рукав.

– Ну и погодка, от машины всего-то десяток шагов, и – пожалте – готовый Дед Мороз, – вместо приветствия сообщил он Видному.

– Не опоздал, надеюсь?

– Почти нет. Велено раздеть вас в приёмной.

– А чего Резун сам не встретил? – Толстых насупился. – Или как вторую звезду на погоны получил, заподло стало?

– Начальник Академии в президиуме, ведёт торжественное заседание, – Видный аккуратной ладошкой смахнул снег со спины обидчивого прокурора; прихватив под локоток, повлек к лифту. – Остальные уже здесь: из Верховного Суда, из Минюста, ИГПАНа… Да все, считай, – оборвал он себя. – Наш замминистра и председатель правового комитета Госдумы с утра заезжали.

– Слышал, орденом наградили, – завистливо припомнил Толстых.

– Представили, – подправил Видный. – Подтверждение ещё вчера получили. Ждали, что подъедут из Администрации – для официального вручения. Но перезвонили, – срочное совещание у президента. Так что официально вручат позднее, в Кремле.

– Я тоже не надолго, – заслышав, что «кремлевских» не будет, Толстых заторопился. – У нас у самих коллегия идёт. И то невиданное дело – Генеральный специально отпустил зачитать адрес. Все-таки, говорит, не кто-нибудь – Гулевский! – высокий гость ностальгически покачал залысой головой. – Сколько этот ваш Гулливер жил из меня вытянул, когда мы с ним нынешний УПК(сноска – здесь и далее: УК – уголовный кодекс; УПК – Уголовно-процессуальный кодекс) создавали.

Видный поспешил спрятать усмешку. Таких создателей, как Толстых, числилось десятка полтора военных и гражданских генералов. Почитай, всё высшее правовое начальство страны поспешило записаться в разработчики. Но ни для кого не было секретом, что реальными творцами блока российских уголовных законов были несколько видных ученых-правоведов. И, прежде всего, конечно, Гулевский. Один из тех, кого за всеядность называли многостаночниками. С первых шагов в науке Гулевского в равной мере интересовали уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, азартно вгрызался он в проблемы криминологии и пенитенциарной политики. В каждой из этих специфических отраслей научные труды Гулевского значились среди основополагающих.

– Руководство Следственного комитета, надеюсь, здесь? – вскользь поинтересовался зам Генерального.

Но эта небрежность не обманула опытного аппаратчика Видного.

– Нет. Единственно, адрес прислали. Должно быть, чем-то очень заняты, – подпустил он сарказма. И – попал в цвет.

– Ишь ты, адресом отделались! Уж эти-то могли бы найти время собственному крёстному отцу поклониться. Сколько я доказывал, – нечего им такую власть давать. Так нет, послушались Гулевского – нужен-де независимый следственный орган. И вот, пожалуйста, без году неделю создали, и уже – родства не помнят. У высшего руководства прокуратуры время нашлось, даже коллегии прерываем. А эти независимые, заняты, видишь ли. Чем только? Можно подумать, хоть один паршивый теракт или «заказник» раскрыли. Недавно пригласил к себе на координационное совещание, так тоже времени не нашел.

Толстых натужно задышал. После выделения Следственного комитета в самостоятельный орган его зависимость от прокуратуры сильно уменьшилась. Зато с обеих сторон заполыхали амбиции.

Видный, забежав вперед, распахнул перед прокурором дверь лифта, втиснулся следом. Груженные подарками порученцы потрусили по лестнице. По пути обогнали Стремянного.

Деликатный Видный слукавил, – торжественная часть подходила к концу. Принялись потихоньку сворачиваться телевизионщики, – должно быть, тоже прослышали, что вручение ордена переносится.

Огромный, подстать концертному, Актовый зал Академии, заполненный на две трети, устало дышал.

Стол президиума сегодня удлинили на всю ширину сцены. И всё-таки мест для почетных гостей не хватило. Острая макушка притулившегося с краю Ученого секретаря едва виднелась из-за стопки поздравительных адресов. Так что для заместителя Генпрокурора пришлось освобождать стул в центре, меж начальником Академии Резуном и юбиляром, – поджарым полковником с густо простроченными сединой волосами, барханами лежащими на голове, и двумя глубокими морщинами на лбу. Насмешливые синесерые глаза из-под густых бровей, будто из амбразуры, выцеливали то членов президиума, то приглашенных гостей.