Закон - [3]

Тонио входит в большую нижнюю залу, где сидят его женщины.

— Мария, — командует он, — принеси башмаки.

— Башмаки? — переспрашивает Мария. — На что тебе башмаки?

— Дон Чезаре разрешил мне взять его «ламбретту»!

— А почему это дон Чезаре разрешил тебе взять его «ламбретту»?

— Он меня в Манакоре посылает.

— А ты что, не можешь до Манакоре пешком дойти, что ли?

— Он мне велел взять его «ламбретту».

— Он ведь работает, как бы ему шум мотора не помешал, — говорит Мария.

— Всю жизнь он моторов терпеть не мог, — подхватывает старуха Джулия. Если бы не правительство с его приказами, никогда бы дон Чезаре не потерпел, чтобы здесь рядом шоссе прокладывали.

— Сегодня у него хорошее настроение, — поясняет Эльвира. — Нынче утром рыбак ему какую-то древность притащил.

Возвращается Мариетта, она принесла рыбы на ужин. Кладет рыбу у камина в углу просторной залы. Потом облокачивается на подоконник спиной к присутствующим. Белое полотняное платьице, доходящее до колен, надето прямо на голое тело.

Мария идет за башмаками Тонио, они висят на балке, а рядом ее башмаки, и башмаки Эльвиры, и башмаки Мариетты; женщины надевают обувь только в праздничные дни или когда идут к мессе в Порто-Манакоре.

Тонио поглядывает на Мариетту, она стоит к нему спиной, облокотясь о подоконник.

Возвращается Мария с башмаками.

— На что это ты так уставился? — спрашивает она мужа.

— Обуй-ка меня, — приказывает Тонио.

Он садится на лавку перед господским столом, столешница вытесана из одной огромной оливковой доски. Кроме самого дона Чезаре, никто не имеет права пользоваться массивным неаполитанским креслом XVIII века с позолоченными затейливыми деревянными подлокотниками в виде китайских уродцев.

— Видать, дон Чезаре совсем ума лишился, раз позволил тебе взять свою «ламбретту», — говорит Мария. — Один бог знает, куда ты на ней укатишь и в котором часу вернешься.

Мария опускается перед мужем на колени и надевает на него башмаки.

— Вот если встречу дона Руджеро, — заявляет Тонио, — так я ему покажу, кто быстрее: наша «ламбретта» или его «веспа».

— Значит, верно, что дон Чезаре позволил тебе взять свою «ламбретту»? бросает не оборачиваясь Мариетта.

— А почему бы дону Чезаре не позволить мне взять его «ламбретту»? Ведь я его доверенное лицо.

Тонио смотрит на Мариетту. Лучи клонящегося к закату солнца скользят по бедрам девушки, и сейчас отчетливо видна теневая ложбинка, разделяющая ее ягодицы, там, где примялась белая ткань.

— А я тоже умею ездить на мотороллере, — объявляет Мариетта.

— Кто ж это тебя научил? — спрашивает Тонио.

— Надеюсь, ты не окончательно ополоумел и не дашь ей вести «ламбретту» дона Чезаре? — обращается к Тонио Мария.

— Заткнись, женщина, — говорит Тонио.

Он подымается, идет в конюшню, выводит оттуда «ламбретту» и на площадке перед домом берет ее на тормоз. Женщины идут за ним следом. Изо всех углов высыпают ребятишки. Рыбаки бросают сматывать сети и тесно окружают мотороллер.

— Воды принесите, — командует Тонио.

Мария и Джулия зачерпывают полные ведра в водосливе озера. Тонио одним махом выплескивает воду на колеса и на крылья мотороллера. Потом протирает «ламбретту» кусочком замши, доводит ее до блеска.

— Выходит, значит, — говорит один из рыбаков, — дон Чезаре разрешил тебе взять его «ламбретту»…

— А что же тут такого? — отвечает Мария.

Мариетта держится в стороне, у крыльца.

Тонио нажимает на кнопку карбюратора, подкачать бензина. Потом проверяет рычаг скорости, чтобы тот был в нейтральном положении. С задумчивым видом регулирует подачу газа.

Рыбаки еще плотнее окружают мотороллер, дети шмыгают у них под ногами.

Теперь Тонио нажимает на педаль сцепления. Раз, другой, и мотор начинает работать. Тонио передвигает рычаг, и мотор взревывает, работает на полную мощность, затихает.

— Хороша штучка! — восхищается рыбак.

— Работает не хуже «веспы», — подтверждает другой.

— А все-таки уж если иметь мотороллер, так лучше «весну», — говорит третий.

— Раз дон Чезаре купил себе «ламбретту», — возражает первый, — значит, он навел справки, какой мотороллер самый лучший.

Тонио отпускает тормоз, садится на седло. Он снова заводит мотор.

К мотороллеру быстро подходит Мариетта.

— Прокати меня, — говорит она.

— Вот видишь, видишь, сама к нему лезешь! — кричит Мария.

— Больно-то он мне нужен, — отвечает Мариетта. — Просто я хочу прокатиться на «ламбретте».

Она кладет обе ладони на руль.

— Тонио, — просит она, — ну позволь мне сесть сзади.

Мария, которая стоит по ту сторону мотороллера, не спускает с обоих глаз.

— Надо у дона Чезаре разрешения спросить, — мнется Тонио.

— Дон Чезаре разрешит, — уверяет Мариетта.

— Это как сказать.

— Пойду спрошу у него разрешения.

— Нет, вы только посмотрите на нее, — возмущается Эльвира, — теперь она уже дону Чезаре мешать будет.

— Ты сама рассуди, — говорит Тонио, — ведь дон Чезаре, когда работает, не позволяет его беспокоить.

— Но ведь ты же его доверенное лицо, верно или нет? — не сдается Мариетта. — Прокати!

— Это точно, я лицо доверенное, — подтверждает Тонио. — Но мне, знаешь, какие важные поручения даны. Поэтому-то дон Чезаре и позволил мне взять его «ламбретту». Ну сама сообрази: разве берут кататься девушку, когда дела надо делать?