Закон трех отрицаний - [17]

Тем не менее после знакомства с Григорием Зоя стала вдруг необыкновенно остро ощущать тяжесть бремени быть женой самого Риттера. Она и раньше замечала свое несоответствие уровню образованности мужа и его друзей и старалась побольше молчать и не высовываться, чтобы не ляпнуть что-нибудь эдакое, из-за чего Станиславу Оттовичу придется ее стесняться. Муж постоянно давал ей понять, что у нее провинциальные замашки и плебейские вкусы, Зоя же принимала критику как должное, внимала супругу с открытым ртом, одевалась только так, как ему нравилось, и делала только то, что он велел. Необходимость соответствовать «самому Риттеру» превратилась в тяжкий ежедневный труд, но Зоя считала его неизбежным элементом той красивой жизни, для которой, как она полагала, была создана, и безропотно меняла наряды и следила за каждым своим словом, повинуясь указаниям мужа.

И вдруг оказалось, что можно болтать часами на любые темы, не боясь показаться глупой и необразованной, можно носить кофточки с рюшечками, которые ей так нравятся и которые вызывают у Риттера гримасу брезгливости, и при этом слышать, что она самая нарядная, самая чудесная, самая красивая, что с ней легко и радостно.

Зое понадобилось несколько месяцев, чтобы осознать, что происходит. Истина открылась ей в тот момент, когда она поняла, что беременна. Разумеется, не от мужа. Ни о каком аборте даже речь идти не могла, она была счастлива, она хотела этого ребенка. Она больше не хотела блистать рядом со светским мужем, она хотела только одного: выйти замуж за Гришу Кабалкина, варить ему борщи, стирать носки и рубашки, родить ребенка и воспитывать его. Зоя поняла, что волею судьбы попала не в свою колею и живет не своей жизнью, что кино и богема, светская жизнь и светские интриги – для других, а ее призвание – быть женой и матерью. Причем женой именно Григория Кабалкина, а не кого-то другого, и матерью именно его ребенка, а не чьего-то еще.

Хорошее воспитание Станислава Оттовича позволило обойтись без грандиозного скандала. Зоя быстро собрала вещи и вместе с Анитой переселилась к Грише в однокомнатную квартирку в хрущевском доме. Через месяц был оформлен развод, еще через месяц сыграли свадьбу, Зоя сменила фамилию и из Риттер превратилась в Кабалкину, а вскоре родилась Любаша.

После родов Зоя сильно располнела, но не предпринимала ни малейших усилий, чтобы привести фигуру в порядок. Пару раз ее приглашали на кинопробы, но, увидев вместо стройной красавицы бесформенную тушу, даже не пытались скрыть разочарование. Очень скоро о ней как об актрисе все забыли, но ни Зою, ни ее нового мужа это не расстроило. Гриша манипулировал запчастями и очень прилично зарабатывал, сама же Зоя, отсидев положенный срок в декретном отпуске, устроилась в Дом пионеров руководить театральным кружком. Станислав Оттович исправно платил солидные алименты на Аниту, пока той не исполнилось восемнадцать. Одним словом, семья отнюдь не бедствовала.

Анита, правда, так и не сумела полюбить веселого и обаятельного Гришу, хотя виду не показывала, была вежливой и послушной девочкой. Закончила школу с золотой медалью, легко поступила в инженерно-физический институт, рано вышла замуж (по стопам матери пошла) и от семьи оторвалась. В двадцать пять лет стала кандидатом наук, в двадцать девять – доктором, и Зоя гордилась своей необыкновенной дочерью, такой умной и талантливой. А то, что они редко видятся, – ну что ж, у Аниты своя жизнь, своя наука, свои друзья. Да и характер у нее такой… холодноватый. Металлический характер. Будь он другим, разве сумела бы Анита так много и упорно учиться с самого детства, и в общеобразовательной школе, и в музыкальной, да на одни пятерки, да вдобавок танцы и испанский язык, и еще кружки какие-то.

Зато младшая дочь, Любочка, характером пошла в Зою и Григория, теплая, родная, любящая. В школе училась спустя рукава, никаких дополнительных знаний приобрести не стремилась, зато всегда была окружена друзьями, которых неизменно приводила домой, знакомила с родителями и угощала мамиными пирогами. После школы поступила в какой-то непрестижный институт (в престижный с ее знаниями даже и пытаться было бы глупо), училась на бухгалтера, а в 1990 году, когда получила диплом, устроилась при помощи тогдашнего своего кавалера на частное предприятие. И, к немалому удивлению Зои, стала получать хорошую зарплату, о какой в прежние времена бухгалтеры и не мечтали.

Дальше события стали развиваться с той же скоростью, с какой менялась экономическая ситуация. В ходе приватизации Григорию Кабалкину удалось стать владельцем станции техобслуживания, Любочка же, освоив бухгалтерские премудрости и набравшись опыта, быстро пошла в гору и добралась до должности финансового директора крупной фирмы. Замуж, правда, так и не вышла, зато двоих детишек родила от мужчин, которых любила, а это, по мнению Зои Петровны, дорогого стоило. Гриша заработал достаточно, чтобы купить новую большую квартиру, и они забрали из провинции престарелых родителей Зои Петровны, которым уже трудно стало жить без посторонней помощи.

Одним словом, жизнь свою Зоя Петровна Кабалкина считала удавшейся и счастливой, и даже Анита в последние годы словно приблизилась к семье, стала часто бывать у них, а звонит так и вовсе каждый день. И к Грише хорошо относится, и с Любочкой дружит. Старшей дочери уже сорок пять, к этому возрасту мудрость приходит и понимание того, что дороже любви и теплого отношения ничего на свете нет. Наверное, и Анита это поняла.