Закон-тайга - [48]
Наташа, печально накинув на голые плечи халатик, уселась за стол в позе роденовского мыслителя и произнесла прочувственно:
— Да, все они, мужчины, кобеля шалые, подлецы… Одного от нас, бедных, хотят… А как добьются своего — ничем не удержать…
И горько-горько заплакала.
За окном давно стемнело, рабочий день кончился, и девушки засобирались.
Выйдя из теплого помещения медпункта на пятидесятиградусный мороз, подруги ускорили шаг, чтобы побыстрее миновать темные улицы.
— А пойдем к тебе в общежитие, — неожиданно предложила Таня; несмотря на печаль, сердцу невесты было не чуждо сочувствие, и, заметив уныние подруги, она решила поддержать ее.
— А твой часом не заругает, что ты не домой, а ко мне пошла? — на всякий случай спросила Наташа, зная суровый нрав Каратаева; о недавнем провале и своих слезах она уже забыла.
— Да нет, ничего страшного, — успокоила подруга, — он ушел в тайгу; как услышал по телевизору объявление про беглых уголовников и тигра-людоеда, сразу собрался и даже меня бросил…
— Можно подумать, без него не справятся, — не удержалась от ехидничества завистливая Наташа.
На жениха подруги она поглядывала давно. Поначалу даже строила какие-то планы относительно себя и Михаила. Приметив в поселке этого красавца мужчину, предприимчивая девушка в мыслях уже женила его на себе и строила естественные, с ее точки зрения, планы насчет будущей семейной жизни: куры, уточки, кабанчик, телочка в сарае… На пышную свадьбу в Борзне — ее родном местечке на северной Украине — съехались бы все родственники, пришли односельчане от мала до велика. Папа преподнес бы зятю крутой подарок — «Жигули» ("копейку" семьдесят второго года выпуска). Все бы ахали и завидовали. Гордая молодая, взяв красавца мужа под руку, пошла бы к сельсовету…
Но планы ее разбились о стену непонимания при первом же знакомстве. Почувствовав, что она не во вкусе Михаила, девушка приложила максимум усилий для соблазнения предмета вожделения. Увы! — все усилия оказались тщетными: спецназовец, влюбленный в ее подругу, не обращал на нее никакого внимания. В медсестре заиграло чисто спортивное честолюбие, и она уже хотела выложить свой козырный туз в этой авантюрной игре — намекнуть ослепительному жениху о девственности, столь дефицитной в этих суровых краях. Но даже это сообщение натолкнулось на такой холод равнодушия и непонимания, что несчастная сразу же растеряла весь свой пыл и сникла, как нежный южный цветок на суровом таежном морозе.
Такого женщины не прощают; покинутая мысленно поклялась отомстить. А уж если женщина решает отомстить, то возмездие будет безжалостным.
Когда до общежития оставалось не более пятнадцати минут, Мирончук как бы невзначай обронила:
— А ты уверена, что он в тайгу пошел?
Таня замедлила шаг:
— Ну да…
— А может быть… — глубокомысленно начала лучшая подруга и тут же осеклась; впрочем, она могла бы и не продолжать.
— Да что ты, Наташка, в самом деле! — возмутилась Дробязко. — Да ты…
Мирончук не дала ей договорить:
— Все мужики такие… Ты ему… ну, того… еще не давала?..
— Наташа, как тебе не стыдно! — Даже несмотря на ночную темень, было заметно, что щеки невесты зарделись. — Я ведь… У нас с Мишей все совсем по-другому.
— Да все они одинаковы… — с деланным равнодушием махнула рукой подруга, поднаторевшая в отношениях с подлецами.
— Миша — самый лучший, самый порядочный из всех, кого я знаю, — искренне произнесла Таня, — и он совсем не такой, как ты думаешь.
— Да ладно тебе…
— Наташа, извини, но если ты и дальше так будешь говорить, я…
Таня не успела досказать — неожиданно где-то недалеко, шагах в двадцати, мелькнули две тени. Это казалось более чем подозрительным — в такое время, да еще в пятидесятиградусные морозы, путники на улицах поселка были редки.
Мирончук, перехватив ее взгляд, только и могла, что произнести:
— Ой, мамочка…
"Наверное, показалось, — попыталась успокоить себя Таня, — устала, нервы пошаливают… Мишенька мой куда-то исчез. Нет, наверное, он все-таки прав… Он мужчина, ему, конечно же, виднее. Но почему мир так несправедливо устроен? — задала она сама себе сакраментальный вопрос. — Почему я должна страдать?.."
Но Таня, увы, не ошиблась: вскоре совсем рядом показалась небольшая, какая-то незнакомая фигура — во всем облике неизвестного было что-то напряженное, угрожающее, и это, естественно, заставило подруг повернуть назад. Но сзади тут же, будто бы из-под земли, выросла еще одна фигура — куда более страшная, чем спереди.
— Мамочка… — прошептала Наташа. — Ой, что это?..
Тень приближалась: беззащитным девушкам показалось, что земля уходит у них из-под ног…
Да, к сожалению, несчастные девушки не ошиблись: на полпути до Наташиного общежития им действительно встретились те самые уголовники, которых одна из них посчитала сексуальными маньяками. И намерения их не оставляли в этом сомнения…
Малина, желая хоть как-нибудь реабилитировать себя за проигрыш в карты, а заодно желая оттянуть страшный момент "приделывания гребня", не поленился по вечернему морозу вновь отправиться в Февральск, при этом он рисковал многим, но страх перед опущением в петушиное сословие оказался сильнее страха перед ментами погаными.
Тишина на улицах подмосковного городка, где теперь живет Дембель, обманчива: здесь всем заправляют бандюки. Они еще не знают, чем может обернуться для них встреча с ветераном чеченской войны. Для них Дембель — обычный лох, его можно «развести», отнять жилье, избить, сунуть под колеса машины за строптивость. Вот только будет ли у них время пожалеть о том, что они связались с Дембелем? Он не прощает никому и ничего.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.